Большие надежды (без указания переводчика)

Какова бы ни была игра ночной фантазіи, каковы бы ни были эти ночные звуки, везд и во всемъ, я только видлъ и слышалъ: Не ходите домой. Эта мысль не давала мн покою, точно не-отвязчивая физическая боль. На дняхъ я прочелъ въ газетахъ, что какой-то неизвстный господинъ пріхалъ разъ ночью въ гостиницу Гуммумсъ, легъ въ постель и зарзался, такъ-что утромъ его нашли плавающимъ въ крови. Мн пришло въ голову, что онъ непремнно долженъ былъ остановиться подъ этимъ самымъ сводомъ; я всталъ, чтобъ удостовриться, нтъ ли гд слдовъ крови, потомъ заглянулъ въ корридоръ, и очень-обрадовался, увидавъ на конц его огонёкъ, я зналъ, что близь него дремлетъ лакей. Но во все это время вопросы: зачмъ мн не ходить домой, и что случилось дома, и когда же я отправлюсь домой и находится ли Провисъ вн опасности, такъ наполняли мою голову, что, кажется, должны были бы исключить всякую другую мысль. Даже, когда я думалъ объ Эстелл и о томъ, какъ мы на вки разстались съ нею, когда я припоминалъ вс обстоятельства нашего прощанія, ея голосъ и взгляды, движеніе ея пальцевъ, перебиравшихъ вязальныя иглы, даже и тогда, предостереженіе: не ходите домой, не переставало меня преслдовать. Наконецъ, физически и нравственно истомленный я задремалъ, но и во сн эти слова превратились въ какой-то чудовищный глаголъ, который мн приходилось спрягать. Повелительное наклоненіе: не ходи домой, пустъ онъ не пойдетъ домой, не пойдемъ домой, не ходите домой, пусть они не пойдутъ домой. Дале условные, безличныя формы: мн бы не должно, не хотлось, не слдовало, мн нельзя идти домой; и тутъ я чувствовалъ, что начинаю путаться, скатывался съ подушки и, снова принимался разглядывать свтлые кружки, смотрвшіе на меня со стны.

Я приказалъ разбудить себя въ семъ часовъ, Такъ-какъ мн необходимо было видть Уемика прежде всего; и очень-понятно, что на этотъ разъ мн хотлось узнать только Уальворскія его убжденія. Пріятно было выбраться изъ комнаты, въ которой я провелъ такую ночь и лакею не пришлось два раза постучать въ мою дверь, чтобъ поднять меня на ноги.

Ровно въ восемь часовъ бойницы замка предстали передъ моими глазами. Когда я приближался къ нему, маленькая прислужница входила въ замокъ съ двумя горячими хлбами, я поспшилъ перейти мостъ вмст съ нею и, такимъ-образомъ, безъ предувдомленія очутился въ присутствіи Уемика, длавшаго чай себ и своему старику. Въ растворенную дверь я увидлъ издали самого старика, еще лежавшаго въ постел.

— Ага, мистеръ Пипъ! воскликнулъ Уемикъ. — Вы-таки возвратились?

— Да, отвтилъ я: — но я еще не заходилъ домой.

— И хорошо сдлали, сказалъ онъ, потирая руки: — я на всякій случай положилъ по записк у каждыхъ воротъ Темпля. Въ которыя изъ нихъ вы вышли?

Я сказалъ ему.

— Я въ-теченіе дня обойду вс другія и уничтожу записки, сказалъ Уемикъ. — Никогда не слдуетъ оставлять письменныхъ доказательствъ, если можно безъ нихъ обойдтись; это вообще хорошее правило, потому-что не знаешь, когда оно пригодится. Я намренъ позволить себ маленькую вольность, а именно попросить васъ поджарить эту сосиску для престарлаго родителя?

Я отвтилъ, что очень радъ ему помочь.

— Въ такомъ случа, ты можешь возвратиться къ своимъ занятіямъ, Мери Анна, сказалъ Уемикъ маленькой служанк. — И мы останемся безъ свидтелей, мистеръ Пипъ, прибавилъ онъ, подмигивая мн, когда она вышла изъ комнаты.

Я поблагодарилъ его за дружбу и осторожность, и мы продолжали разговаривать вполголоса, пока я поджаривалъ передъ каминомъ сосиску для старика, а Уемикъ намазывалъ масло на его хлбецъ.

— Ну-съ, мистеръ Пипъ, сказалъ Уемикъ. — Вдь мы понимаемъ другъ друга; мы здсь по совершенно частнымъ и насъ лично касающимся дламъ. Сверхъ-того, мы оба принимаемъ участіе въ одномъ секретномъ дл. Офиціальныя отношенія — вещь хорошая, но только мы ужъ черезчуръ-офицальны.

Я дружески согласился съ нимъ; я былъ въ такомъ нервномъ раздраженіи, что чуть-чуть не сжегъ сосиски: она загорлась-было, какъ факелъ, такъ-что мн пришлось тушить ее.

— Вчера утромъ, я случайно услышалъ, началъ Уемикъ: — въ одномъ мст, въ которомъ мы были съ вами однажды, даже между собою лучше избгать собственныхъ именъ, когда возможно.

— Конечно, лучше, сказалъ я: — я васъ понимаю!

— Ну-съ, въ этомъ-то мст вчера утромъ я услышалъ, продолжалъ Уемикъ: — что извстное лицо, имющее нчто общее съ колоніями и не лишенное движимаго имущества — я не знаю наврно, кто это, — мы не станемъ называть этого лица…

— И не нужно, замтилъ я.

— …..Надлало много шуму въ нкоторой части свта, куда добрые люди не всегда здятъ по своей вол и обыкновенно на казенный счетъ…

Слдя за выраженіемъ его лица, я забылъ про сосиску, и она запылала цлымъ фейерверкомъ и отвлекла вниманіе Уемика отъ разговора. Я извинился, и онъ продолжалъ:

— Тмъ, что скрылось изъ упомянутаго мста и пропало безъ всти. На этотъ счетъ составляются различныя предположеніи строятся цлыя теоріи. Я также слышалъ, что за вами слдятъ въ Гарден-Корт и, врно, еще будутъ слдить…

— Кого же это слдятъ? спросилъ я.