Большие надежды (без указания переводчика)

— Я ни на минуту не отойду отъ васъ, сказалъ я: — если только меня не прогонятъ. Дай Богъ, чтобъ я оказался также вренъ вамъ, какъ вы были врны мн!

Я почувствовалъ, что рука его, державшая мою, задрожала; онъ отвернулся въ другую сторону и я услыхалъ знакомый звукъ въ его горл, но и тотъ былъ смягченъ, какъ и все остальное въ немъ. Хорошо, что онъ заговорилъ объ этомъ предмет, потому-что тмъ навелъ меня на мысль, что слдуетъ, тщательно скрывать отъ него что ему не удалось исполнить любимаго плана, обогатить меня, иначе я пожалуй, проговорился-бы.

LV

На другой же день, Магвича представили въ полицейскій судъ и тотчасъ бы посадили въ тюрьму и начали судить, еслибъ не требовалось предварительно послать за старымъ надсмотрщикомъ, служившимъ на понтон, съ котораго нкогда бжалъ Магвичъ, для удостовренія въ подлинности послдняго. Никто въ этомъ и не сомнвался, но Компесонъ, который намревался показать это въ-суд, теперь носился мертвымъ по волнамъ Темзы, а никого другаго не случилось въ Лондон, чтобъ представить требуемое показаніе. По прибытіи моемъ въ городъ, я тотчасъ же ночью отправился къ Джаггерсу на его квартиру, и просилъ его взять на себя защиту нашего дла. Но онъ не имлъ ни малйшей надежды спасти заключеннаго, и прямо объявилъ, что дло это кончится въ пять минутъ, какъ скоро явится требуемый свидтель, и никакая земная сила не въ состояніи повернуть дло въ нашу пользу.

Я передалъ мастеру Джаггерсу свое намреніе не открывать Магвичу предстоявшей потери всхъ его богатствъ. Мастеръ Джаггерсъ очень сердито упрекнулъ мн, что я пропустилъ ихъ сквозь пальцы и сказалъ, что мы должны таки постараться спасти, хоть часть. Но онъ не скрылъ отъ меня, что хотя и бываютъ случаи, когда имнія не конфискуются, но, что наше дло не подходило подъ этотъ разрядъ. Я очень-хорошо это понималъ, я не былъ связанъ съ подсудимымъ, ни родственными, ни другими какими связями, и онъ не написалъ никакого документа до своего заточенія, которымъ бы оставлялъ мн все свое состояніе; теперь же сдлать это было уже поздно. Я не имлъ никакого права на его богатство, и окончательно ршился, и никогда не измнялъ этой ршимости, не терзать себя по напрасну, стараясь доказать свое право.

Кажется, можно было основательно предположить, что утонувшій донощикъ надялся получить награду изъ конфискованнаго состоянія Магвича и потому имлъ достоврныя свднія о его длахъ. Когда его тло нашли въ нсколькихъ миляхъ отъ мста, гд онъ утонулъ, оно было столь обезображенное, что признать его можно было только потому, что заключалось въ его карманахъ. Между записками въ его бумажник нашлась одна, въ которой упоминалось, что у одного банкирскаго дома въ Новомъ Южномъ Валлис находится у Магвича извстная сумма денегъ и, кром-того, обозначены были принадлежащія ему богатыя помстья въ Новомъ Южномъ Валлис. Эти свднія подтвердились данною Магвичемъ Джаггерсу описью своего состоянія, которое, онъ думалъ, я получу посл него. Невжество этого несчастнаго человка, наконецъ, пригодилось таки ему. Онъ и не сомнвался, что при пособіи мистера Джаггерса я легко наслдую его богатствомъ.

Посл трехъ-дневной проволочки, свидтель съ понтона явился, и все было сразу покончено. Магвича посадили въ тюрьму, а дло его отложили до будущихъ сессій, долженствовавшихъ быть черезъ мсяцъ.

Въ эту мрачную эпоху моей жизни, однажды вечеромъ, Гербертъ возвратился домой, очень-грустный и озабоченный.

— Милый Гендель, сказалъ онъ: — я боюсь, что мн скоро придется съ тобою разстаться.

Кларикеръ уже извстилъ меня объ этомъ, и потому я не такъ удивился, какъ онъ ожидалъ.

— Мы упустимъ удобный случай, если я отложу свою поздку въ Каиръ, и потому я боюсь Гендель, что мн придется тебя оставить, когда я теб всего нужне.

— Ты мн всегда будешь нуженъ, ибо я никогда не перестану любить тебя, но я не вижу, чтобъ я именно теперь боле, чмъ въ другое время нуждался въ теб.

— Теб будетъ такъ скучно одному.

— Мн не время и думать о скук, сказалъ я; — ты знаешь, я, сколько позволено, всегда сижу у него, и еслибъ могъ, то весь день проводилъ бы въ тюрьм. Когда я и дома, то мои мысли только имъ и заняты.

Страшное положеніе Магвича такъ было нестерпимо для насъ обоихъ, что мы не могли прямо говорить объ немъ.

— Другъ мой, началъ Гербертъ: — позволь мн тебя обезпокоить вопросомъ и да извинитъ меня въ этомъ близость нашей разлуки. Подумалъ ли ты о твоей будущности?

— Нтъ, я страшился думать объ этомъ.

— Но, вдь, теб не избгнуть будущаго, милый Гендель. — Я бы желалъ, чтобъ ты обдумалъ со мною вмст, что теб длать.

— Хорошо, отвчалъ я.

— Въ новомъ отдленіи нашего дома, Гендель, мы нуждаемся въ…

Я видлъ, что онъ изъ деликатности избгалъ настоящаго слова, и потому подсказалъ: «въ конторщик».

— Въ конторщик, продолжалъ онъ: — я надюсь, что тотъ, кто возьметъ эту должность, по примру твоего знакомаго, сдлается со временемъ и компаньйономъ. Ну, Гендель — однимъ словомъ, хочешь ли, другъ мой, переселиться къ намъ?