Большие надежды (без указания переводчика)

— Я знаю, вы заняты другимъ и не расположены въ прогулкамъ. Но еслибъ вы были такъ добры и исполнили мою просьбу, то сдлали бы мн большое одолженіе. Прогулка наша будетъ ранняя и не возьметъ много времени. Она не займетъ у васъ боле какъ часа четыре, считая съ завтракомъ, отъ восьми часовъ утра и до полудня. Не могли ли бы вы какъ-нибудь устроиться и одолжить меня?

Уемикъ столько уже сдлалъ для меня, что оказать ему это одолженіе было, сравнительно, сущая бездлица; и потому я сказалъ, что если только возможно, то исполню его просьбу. Онъ былъ такъ доволенъ, что смотря на него и я радовался, что могъ оказать ему такое удовольствіе. По его желанію, я общалъ зайдти за нимъ въ замокъ, въ понедльникъ, въ половин девятаго, и мы разстались.

Аккуратно, въ назначенный день и часъ, я позвонилъ у калитки замка. Уемикъ самъ вошелъ мн на встрчу. Мн показалось, что онъ былъ какъ-то боле натянутъ, чмъ обыкновенно и имлъ новую шляпу на голов. Въ комнат, на стол были приготовлены два стакана молока съ ромомъ, и два бисквита. Старикъ, должно-быть, всталъ съ птухами, ибо, заглянувъ въ его спальню, я замтилъ, что постель его была пуста.

Подкрпившись молокомъ съ ромомъ и бисквитами, мы отправились въ походъ. Я очень удивился, когда выходя изъ дому, Уемикъ взялъ на плечо длинную удочку.

— Что, разв мы идемъ удить рыбу? спросилъ я.

— Нтъ, отвчалъ онъ:- но я люблю ходить съ удочкою.

Мн показалось это очень-страннымъ, но я ни слова не сказалъ, и мы направили свои шаги къ Кэмбервельскимъ лугамъ. Не далеко отъ этого мста, Уемикъ вдругъ воскликнулъ:

— Вотъ церковь!

Въ этомъ не было ничего удивительнаго, но меня очень-удивило, когда онъ проговорилъ, какъ-бы освщенный какою-то лучезарною идеею:

— Взойдемъ-ка!

Мы взошли. Уемикъ оставилъ свою удочку у входа и, осмотрвшись во вс стороны, сталъ шарить у себя въ карман. Доставъ что-то завернутое въ бумажку, онъ опять воскликнулъ:

— А! Вотъ пара перчатокъ! наднемъ-ка!

Перчатки были блыя лайковыя; смотря на нихъ и на его ротъ, непомрно расширившійся, я началъ что-то подозрвать. Скоро мои подозрнія подтвердились; я увидлъ престарлаго родителя, который входилъ въ церковь, ведя подъ руку какую-то даму.

— А! воскликнулъ Уемикъ. — Вотъ миссъ Скифинзъ! Сыграемъ-ка свадебку!

Эта скромная двица была одта по обыкновенному, только идя перемняла свои зеленыя перчатки на блыя. Престарлый родитель приготовлялся принести подобную же жертву Гименею. Однако, онъ никакъ не могъ сладить съ своими перчатками, и Уемикъ долженъ былъ, наконецъ, прислонить его спиною къ колонн, а самъ, ставъ за нее, старался напялить ему перчатки. Я же, съ своей стороны, держалъ почтеннаго джентльмена за талію, чтобъ онъ не потерялъ равновсія. Благодаря этому ухищренію, перчатки были благополучно надты.

Съ появленіемъ пастора и дьячка, мы выстроились передъ роковою загородкою алтаря. Уемикъ такъ хорошо вошелъ въ свою роль, показывая видъ, что все это случилось неожиданно, и не было приготовлено заране, что я слышалъ, какъ онъ, вынимая передъ внчаніемъ кольцо изъ кармана, пробормоталъ:

— А! вотъ кольцо!

Я исполнялъ роль шафера жениха, а какая-то церковная прислужница, маленькая старушка, въ дтскомъ чепчик, представляла закадышную подругу миссъ Скифинзъ. Отдавалъ невсту самъ престарлый родитель, и это обстоятельство повело въ небольшому скандалу. Когда пасторъ спросилъ: «Кто даетъ сію женщину въ замужество сему мужчин?» почтенный джентльменъ не подозрвая до какого момента въ церемоніи мы уже дошли, очень-пріятно глазлъ на заповди, написанныя на стнахъ. Пасторъ опять повторилъ:

— Кто отдаетъ сію женщину въ замужество сему мужчин?

Старикъ все еще находился въ какомъ-то безсознательномъ состояніи, и женихъ своимъ обыкновеннымъ тономъ воскликнулъ:

— Ну, престарлый родитель, ты знаешь, вдь, кто ее отдаетъ?

На это престарлый родитель очень-живо отвчалъ, какъ слдовало, но предварительно замтилъ:

— Хорошо, хорошо, Джонъ!

Пасторъ былъ такъ пораженъ этой сценою, что на минуту остановился и я начиналъ уже сомнваться, окончится ли благополучно эта церемонія.

Однако, свадьба окончилась преблагополучно. Выходя изъ церкви, Уемикъ снялъ свои блыя перчатки и, поднявъ крышку церковной купели, положилъ ихъ въ нее и снова закрылъ крышку. Мистрисъ Уемикъ, думая о будущемъ, поступила экономне и, снявъ свои перчатки, спрятала ихъ въ карманъ, а надла свои прежнія зеленыя.

— Ну, мистеръ Пипъ, сказалъ Уемикъ, торжественно взявъ на плечо свою удочку:- позвольте васъ спросить, подумалъ ли бы кто, что это свадьба.

Завтракъ былъ заказанъ въ маленькомъ трактир, стоявшемъ на холм, за милю отъ луговъ. Въ комнат былъ накрытъ столъ, уставленный напитками, чтобъ отпраздновать торжество. Пріятно было видть, какъ мистрисъ Уемикъ боле не отводила руки Уемика отъ своей таліи, а напротивъ, сидя въ большихъ креслахъ, какъ віолончель въ своемъ футляр, позволяла ему себя цаловать сколько угодно.

Завтракъ былъ отличный и когда кто-нибудь отказывался състь или выпить что-нибудь, Уемикъ говорилъ:

— Это все предусмотрено и упомянуто въ контракт, такъ не безпокойтесь!