Большие надежды (без указания переводчика)

Я понялъ тотчасъ, что работа, мн предстоящая, была водить миссъ Гавишамъ вокругъ комнаты. Дйствительно, мы пустились съ нею въ походъ, и сначала шли такимъ скорымъ шагомъ, что онъ напоминалъ зду мистера Пёмбельчука въ его собственной одноколк.

Однако, миссъ Гавишамъ была не сильна и потому скоро сказала: „Потише“. Все же мы шли довольно-скорымъ, нетерпливымъ шагомъ. Она продолжала дергать меня за плечо и шевелила ртомъ, будто желая уврить меня, что мы потому шли такъ скоро, что ея мысли бжали быстро. Чрезъ нсколько времени она сказала:

— Позови Эстеллу.

Я пошелъ на площадку лстницы и попрежнему закричалъ во все горло:

— Эстелла! Когда показался свтъ ея свчи, я возвратился въ миссъ Гавишамъ, и мы снова заходили взадъ и впередъ по комнат.

Еслибъ Эстелла одна была свидтельницею нашихъ прогуловъ и тогда мн было бы довольно-неловко, а она еще привела съ собою трехъ барынь и мужчину, которыхъ я видлъ внизу. При этомъ неожиданномъ обстоятельств я такъ смутился, что не зналъ куда дваться. Изъ приличія я хотлъ-было остановиться, но миссъ Гавишамъ дернула меня за плечо, и мы опять отправились въ путь. Я чувствовалъ, что врно они подумаютъ, что все это мои зати.

— Милая миссъ Гавишамъ, сказала миссъ Сара Покетъ:- какъ вы сегодня хороши на взглядъ!

— Хороша, отвчала миссъ Гавишамъ:- кожа да кости.

Лицо Камиллы просіяло, когда она услышала этотъ грубый отвтъ. Она съ сожалніемъ посмотрла на миссъ Гавишамъ и пробормотала:

— Бдная! Конечно, нельзя ожидать, чтобъ она была хороша на взглядъ — вотъ идея!

— Какъ ваше здоровье? сказала миссъ Гавишамъ, обращаясь къ Камилл.

Мы поровнялись съ Камиллой, и я было-хотлъ остановиться, но миссъ Гавишамъ заставила меня продолжать нашу прогулку, въ явному неудовольствію Камиллы.

— Благодарствуйте, миссъ Гавишамъ, отвчала она. — Я здорова, то-есть на столько, насколько можно ожидать въ моемъ положеніи.

— Что съ вами? отрывисто спросила миссъ Гавишамъ.

— Ничего заслуживающаго вашего вниманія, отвчала Камилла. — Я не хочу хвастаться своими чувствами, но я это послднее время слишкомъ-много думала о васъ по ночамъ, чтобъ быть здоровою.

— Такъ не думайте обо мн, возразила миссъ Гавишамъ.

— Легко сказать! продолжала Камилла, любезно удерживаясь, чтобъ не заплакать; глаза ея были полны слезъ. — Вотъ Раймондъ свидтель, сколько я принуждена каждую ночь принимать инбирю и нюхать спиртовъ. Раймондъ свидтель, какія судороги у меня длаются въ ногахъ. Но обмороки и судороги мн не новость, когда я безпокоюсь о тхъ, кого люблю. Еслибъ я могла быть не такъ чувствительна и не столько бы любила ближнихъ, то, право, нервы мои были бы словно желзныя и желудокъ варилъ бы преисправно. Право, я бы желала этого: Но, чтобъ не думать о васъ по ночамъ — вотъ идея!

Слезы заглушили ея слова.

Я тотчасъ повялъ, что Раймондъ долженъ быть мужчина, пришедшій съ этими барынями, и догадался, что врно онъ мужъ Камиллы. Онъ поспшилъ къ ней на помощь и ласковымъ, нжнымъ голосомъ сказалъ:

— Милая Камилла, вс очень-хорошо знаютъ, что нжныя чувства питаемыя нами къ вашему семейству, совершенно разрушаютъ ваше здоровье.

— Я не знала, замтила серьёзно дама, которая еще только во второй разъ говорила:- что, думая о комъ-нибудь, мы длаемъ одолженіе тому лицу.

Миссъ Сара Покетъ подтвердила послднія слова:

— Да, конечно, милая. Гм!

Она, какъ я усплъ разсмотрть, была сухая, смуглая, сморщившаяся старуха; ея маленькое лицо напоминало грецкій орхъ, а ротъ походилъ на кошачій, конечно, безъ усовъ.

— Думать-то легко, замтила серьёзная дама.

— Что можетъ быть легче? прибавила Сара Покетъ.

— Да, да! воскликнула Камилла, начиная выходить изъ себя:- все это правда! Конечно, слабость съ моей стороны любить такъ нжно, но я не могу переупрямить себя. Безъ-сомннія, мое здоровье выиграло бы; но все-таки я не согласилась бы перемнить свой характеръ; онъ — причина многихъ страданій, но вмст съ тмъ эта чувствительность — единственное мое утшеніе, когда я просыпаюсь по ночамъ.

Тутъ она опять залилась слезами.

Во все время этого разговора мы съ миссъ Гавишамъ, не останавливаясь ни на минуту, продолжали ходить вокругъ комнаты, то зацпляя за платья присутствовавшихъ, то отходя отъ нихъ на противоположный конецъ комнаты.

— Вотъ, Маью, начала Камилла;- никогда не раздляетъ моихъ чувствъ къ роднымъ, никогда не придетъ провдать миссъ Гавишамъ! По цломъ часамъ лежала я безъ чувствъ, съ опрокинутой головой, съ распущенными волосами, а ноги мои были… сама не знаю гд.

— Гораздо-выше головы, милая, сказалъ мухъ Камиллы.

— Я приходила часто въ подобное положеніе отъ одной мысли о непонятномъ и странномъ поведеніи Маью, и за все это мн никто и спасибо не сказалъ.

— Будто? Я бы этого не думала, замтила серьёзная дама.

— Вотъ, видите ли, душенька, прибавила миссъ Сара Покетъ, всегда прикрывавшая свою злобу ласковымъ выраженіемъ:- вы прежде всего должны себ задать вопросъ: отъ кого вы именно ожидали благодарности?