Большие надежды (без указания переводчика)

Мы возвратились въ ея комнату и услись на прежнія мста. Я проигрывалъ, и опять миссъ Гавишамъ пристально слдила за вашей игрой и обращала мое вниманіе на красоту Эстеллы; чтобъ выказать ее еще боле, она украшала ея шею и голову своими брильянтами и драгоцнными каменьями. Эстелла, съ своей стороны, обходилась со мною попрежнему, съ тою только разницею, что она не удостоивала меня чести говорить со мной. Когда мы съиграли съ полдюжины игоръ и назначенъ былъ день для слдующаго моего посщевія, меня повели на дворъ, гд и накормили попрежнему, какъ собаку, и оставили одного шляться по двору сколько душ угодно. Была ли въ прошлое мое посщеніе отперта калитка въ садовой стн, которую я перелзалъ, или нтъ — я ее тогда не видалъ и замтилъ только теперь. Такъ-какъ она была открыта и я зналъ, что Эстелла выпроводила гостей въ наружную калитку, ибо она возвратилась съ ключами въ рукахъ, то я вошелъ, въ садъ и исходилъ его вдоль и поперегъ. Садъ этотъ былъ, просто, пустырь; старые парники, гд нкогда росли дыни и огурцы, теперь, казалось, — только производили нчто похожее на остатки изношенныхъ башмаковъ и сапоговъ; изрдка попадались и черепки тарелки или чашки.

Когда я исходилъ весь садъ и усплъ заглянуть въ оранжерею, гд ничего не оказалось, кром валявшейся на полу засохшей виноградной лозы и нсколькихъ бутылокъ, я очутился въ томъ забытомъ уголку, на который я недавно еще любовался изъ окна. Не подумавъ, былъ ли кто въ дом или нтъ, я подошелъ и заглянулъ въ окно. Къ крайнему моему удивленію, изъ комнаты на меня смотрлъ съ такимъ же удивленіемъ какой-то блдный молодой человкъ, съ раскраснвшимися глазами.

Этотъ блдный юноша тотчасъ исчезъ и чрезъ минуту уже стоялъ подл меня. Когда я на него смотрлъ въ окно, я видлъ, что онъ сидлъ за книгами, а теперь я замтилъ, что онъ весь былъ въ чернильныхъ пятнахъ.

— Эй, мальчишка! воскликнулъ онъ.

Я уже давно замтилъ, что восклицаніе „эй“ такое выраженіе, на которое лучше всего отвчать тмъ же; потому я такъ же воскликнулъ „эй!“ опустивъ изъ вжливости слово „мальчишка“.

— Кто тебя пустилъ сюда? спросилъ онъ.

— Миссъ Эстелла.

— Кто теб позволилъ тутъ шляться?

— Миссъ Эстелла.

— Выходи драться! произнесъ блдный молодой человкъ.

Что жь мн оставалось длать? идти и драться. Съ-тхъ-поръ я часто задавалъ себ этотъ вопросъ. Онъ говорилъ такъ ршительно, и я былъ изумленъ до такой степени, что слпо слдовалъ за нимъ, какъ-будто очарованный:

— Постой, однако, воскликнулъ онъ опять, неожиданно останавливаясь и оборачиваясь во мн:- надо же теб дать поводъ въ драк. На, вотъ!

Съ этими словами, онъ самымъ обиднымъ образомъ хлопнулъ въ ладони, откинулъ назадъ лвую ногу, схватилъ меня за волосы, хлопнулъ еще разъ въ ладони и нырнулъ головою мн прямо въ животъ.

Этотъ зврскій поступокъ, достойный быка, конечно, былъ обидной вольностью, но на полный желудокъ онъ еще былъ непріятне. Потому я порядочно хватилъ его и готовъ былъ еще разъ хватить, когда онъ воскликнулъ:

— Ага! такъ ты хочешь драться?

Сказавъ это, онъ началъ прыгать и вывертываться отъ меня. Я никогда не видалъ ничего подобнаго.

— Законы игры! кричалъ онъ и перепрыгнулъ при этомъ съ лвой ноги на правую. — Основныя правила! Тутъ онъ прыгнулъ съ правой ноги на лвую. — Ну, пойдемъ на мсто и приготовимся, какъ слдуетъ…

Онъ продолжалъ прыгать, скакать и выдлывать самыя замысловатыя штуки, пока я безсмысленно, смотрлъ на него.

Въ тайн я начиналъ бояться блднаго юноши, видя его ловкость; но я былъ убжденъ морально и физически, что блокурая голова его не имла никакой надобности пырять мн въ животъ и что, потому, а имлъ полное право считать этотъ поступокъ неприличнымъ и оскорбительнымъ. Я слдовалъ за нимъ молча, и мы наконецъ пришли въ отдаленный уголъ сила. То была маленькая площадка, окруженная двумя сходившимися стнами и защищенная съ открытой стороны кустарниками. На его вопросъ, доволенъ ли я мстомъ, я немедленно отвтилъ „да“. Тогда, попросивъ извиненія, онъ отлучился на минуту и вскор явился съ бутылкою воды и губкой, обмоченной въ уксусъ. Ставя эти вещи къ стн, онъ пробормоталъ:

— Пригодится обоимъ.

Посл того молодой джентльменъ началъ поспшно раздваться и снялъ съ себя не только сюртукъ и жилетку, но даже и рубашку. Онъ принялъ на себя дловой видъ и лицо его выражало беззаботность и жажду крови.

Хотя онъ и не былъ съ виду очень-крпокъ и здоровъ, лицо его било въ прыщахъ, а ротъ обметало, но все же эти страшныя при. появленія невольно смутили меня. По наружности онъ, казалось, былъ моихъ лтъ, но гораздо-выше меня; кром того, онъ былъ ловокъ и увертливъ. Молодой джентльменъ былъ одтъ въ срое платье, когда онъ не готовился къ бою; у него были непомрно-развиты локти, колнки, щиколки и кисти рукъ.

Душа моя ушла въ пятки, когда я увидлъ, какъ онъ намривалъ меня глазомъ, съ видомъ знатока въ анатоміи, какъ-бы избирая побольне мсто въ моемъ тл. Я никогда въ жизни не былъ такъ удивленъ, какъ увидвъ его посл перваго удара лежащимъ навзничь, съ разбитымъ въ кровь носомъ и сплюснутой физіономіею.