Читаем Большие надежды (без указания переводчика) полностью

Не увижу я боле этихъ сырыхъ, холодныхъ болотъ и мокрыхъ шлюзъ; не увижу пасущагося стада, которое теперь смотрло на меня какъ-то съ большимъ почтеніемъ и пристально разглядывало обладателя такихъ богатыхъ надеждъ. Прощай мое однообразное, скучное дтство, прощай! Теперь у меня впереди Лондонъ, богатство и слава, а не скромная доля кузнеца! Съ подобными великолпными мыслями въ голов, я пробрался на старую батарею и прилегъ тамъ на траву, раздумывая, назначала ли меня миссъ Гавишамъ для Эстеллы, или нтъ.

Когда я проснулся, къ моему удивленію, Джо сидлъ подл меня, покуривая свою трубку. Увидвъ, что я открылъ глаза, онъ улыбнулся и сказалъ:

— Пипъ, это послдній разъ, и я думалъ: лучше пойду за тобою.

— И я очень-радъ этому, Джо.

— Благодарствуй, Пипъ.

— Ты можешь быть увренъ, милый Джо, продолжалъ я, пожавъ ему руку: — что я никогда тебя не забуду.

— Нтъ, нтъ! отвчалъ Джо спокойно: — я въ этомъ увренъ. Ну, ну, старый дружище! Христосъ съ тобою, а трудно было сразу этому поврить. Надо было порядочно времени, чтобъ въ голов все хорошенько уложилось. Вдь, все такъ неожиданно случилось — неправда ли?

Не знаю почему, но мн какъ-то не понравилась въ Джо эта увренность, что я его не забуду. Мн бы лучше хотлось, чтобъ мои слова его тронули и онъ сказалъ: «это теб длаетъ честь, Пипъ», или что-нибудь въ такомъ род. Поэтому, я нечего не сказалъ въ отвтъ на первыя слова Джо, на послднія же я только отвчалъ, что дйствительно всть пришла неожиданно, но что а всегда хотлъ быть джентльменомъ и часто разсчитывалъ, что бы я сдлалъ, будь я джентльменомъ.

— Не-уже-ли? воскликнулъ Джо. — Вотъ удивительно!

— Жалко, Джо, продолжалъ я: — что ты мало чему выучился, когда мы тутъ занимались — не правда ли?

— Право, не знаю, отвчалъ Джо: — я такой простакъ непонятливый. Знаю только свое мастерство. Конечно, мн всегда жалко было, что я такой простакъ; но, вдь, теперь не съ чего жалть боле, чмъ годъ тому назадъ. Не такъ ли, Пипъ?

Сожаля о невжеств Джо, я хотлъ сказать, что когда я стану богатымъ и знатнымъ и буду въ состояніи сдлать что-нибудь для него, то гораздо-пріятне было бы, еслибъ онъ былъ подготовленъ въ перемн своего положенія. Но Джо не понялъ моего намека и потому я ршился лучше высказаться на этотъ счетъ Бидди.

Когда мы пришли домой и напились чаю, я пошелъ съ Бидди въ нашъ садикъ. Объяснивъ ей прежде всего, въ вид назиданія, что я ее никогда не забуду, я сказалъ, что у меня есть до нея просьба.

— Дло въ томъ, Бидди, продолжалъ я: — чтобъ ты не упустила ни одного удобнаго случая подвинуть Джо впередъ.

— Какъ подвинуть его впередъ? спросила Бидди, пристально посмотрвъ на меня.

— Вотъ видишь ли: Джо славный малый, я полагаю, лучше и добре его нтъ на свт; но онъ въ иныхъ вещахъ очень неразвитъ, напримръ, Бидди, въ ученьи, въ манерахъ…

Говоря это, я смотрлъ ей прямо въ лицо, но она хотя и вытаращила глаза отъ удивленія, но на меня не взглянула.

— А, его манеры! Разв, он не хороши? спросила Бидди, общипывая листокъ черной смородины.

— Милая Бидди, он очень хороши здсь…

— А он хороши здсь? перебила Бидди, пристально разсматривая листовъ.

— Выслушай меня. Еслибъ я вывелъ Джо изъ этого низкаго положенія — какъ я и намренъ сдлать, получивъ состояніе — тогда наврядъ ли он сдлали бы ему честь.

— И ты думаешь онъ этого не понимаетъ? спросила Бидди.

Это былъ такой непріятный вопросъ, ибо онъ никогда не проводилъ мн въ голову, что я сказалъ грубо:

— Что ты хочешь сказать, Бидди?

Бидди молча стерла листочекъ смородины въ рукахъ. Запахъ черной смородины до-сихъ-поръ напоминаетъ мн эту сцену въ нашемъ маленькомъ садик. Наконецъ, она сказала:

— А ты не подумалъ, что онъ можетъ быть гордъ?

— Гордъ? возразилъ я съ величественнымъ презрніемъ.

— О! гордость бываетъ различна, продолжала Бидди, прямо смотря мн въ лицо и качая головою. — Гордость не все одного рода…

— Ну, зачмъ ты не договариваешь? подхватилъ я.

— Не все одного рода, начала опять Бидди. — Онъ можетъ быть слишкомъ гордъ, чтобъ позволить кому-нибудь возвысить себя надъ тмъ положеніемъ въ свт, которое онъ способенъ занимать и занимаетъ съ честью. Сказать по правд, я уврена, что онъ гордъ, хотя, съ моей стороны, нсколько смло мн это утверждать, ибо ты долженъ знать его гораздо-лучше.

— Ну, Бидди, сказалъ я: — мн очень-жаль видть это въ теб; я этого не ожидалъ. Ты завидуешь Бидди и потому злишься. Теб непріятно мое возвышеніе и счастье, и ты не можешь не обнаружить этого.

— Если ты въ состояніи думать такъ, отвчала Бидди: — то, пожалуй, говори-себ; повторяй, повторяй сколько хочешь, если только можешь это думать.

— То-есть ты хочешь сказать, если ты въ состояніи быть такою, Бидди, сказалъ я съ важнымъ тономъ. — На меня только не сваливай вины. Мн очень-жалко это видть въ теб. — Это… это дурная сторона человческой природы. Я хотлъ попросить тебя пользоваться всякимъ удобнымъ случаемъ развить Добраго Джо. Но посл этого я нечего, не прошу. Я очень, очень сожалю видть это въ теб, Бидди, повторилъ я: — это… это дурная сторона человческой природы.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза