Большие надежды (без указания переводчика)

— Бранишь ли ты меня, или хвалишь, отвчала Бидди: — а все-таки ты можешь быть увренъ, что я, во всякомъ случа, буду длать здсь все, что могу. Что бъ ты ни думалъ обо мн, ничто не повредитъ теб въ моемъ воспоминаніи. Однако и джентльменъ не долженъ быть несправедливымъ къ другимъ, прибавила Бидди, отворачиваясь отъ меня.

Я опять съ жаромъ повторилъ, что это дурная сторона человческой природы. Впослдствіи я убдился въ справедливости этого мннія, конечно, не въ этомъ случа. Посл этихъ словъ, я пошелъ по дорожк, оставивъ Бидди одну. Она возвратилась домой, а я, выйдя изъ садовой калитки, шатался до ужина. Я опять чувствовалъ, какъ странно и непріятно, что и вторая ночь моихъ великолпныхъ надеждъ такъ же грустна и неотрадна, какъ и первая.

Утро еще разъ освтило мою будущую жизнь яркимъ, радужнымъ свтомъ. Я простеръ свое милосердіе до того, что помирился съ Бидди и уже не упоминалъ боле о предмет вчерашняго разговора. Надвъ лучшее свое платье, я отправился въ городъ около того времени, когда, я думалъ, лавки уже будутъ открыты. Первый мой визитъ былъ къ портному мистеру Трябу. Онъ завтракалъ въ своей гостиной позади лавки и не счелъ нужнымъ выйдти во мн, а веллъ позвать меня въ себ.

— Ну, сказалъ мистеръ Трябъ добродушно, но нсколько свысока: — какъ вы поживаете и чмъ могу намъ служить?

Мистеръ Трябъ разрзалъ свой горячій хлбъ на три ломтя и намазывалъ ихъ масломъ. Онъ былъ богатый холостякъ; окно его выходило въ богатый садикъ, а у камина въ стн былъ вдланъ богатый несгараемый сундукъ, гд, безъ-сомннія, хранились въ мшкахъ его богатства.

— Мистеръ Трябъ, сказалъ я: — мн непріятно говорить объ этомъ. Вамъ можетъ показаться, что я хочу хвастаться, но я получилъ хорошенькое состояніе.

Мистеръ Трябъ мгновенно измнился. Онъ забылъ свой хлбъ cъ масломъ, обтеръ руки поспшно о скатерть и, вскочивъ, воскликнулъ:

— Господи!..

— Я ду въ Лондонъ къ моему опекуну, продолжалъ я, какъ-бы случайно вынимая изъ кармана нсколько гиней, и мн нужно имть приличное платье. Я заплачу наличными деньгами, прибавилъ я, боясь чтобъ онъ, иначе, не накормилъ меня одними общаніями.

— Добрйшій сэръ! сказалъ мистеръ Трябъ, почтительно нагибаясь и взявъ вольность дотронуться руками до моихъ локтей: — не обижайте меня такими рчами. Позвольте васъ поздравить. Будете ли вы такъ добры, не сдлаете ли мн честь перейти въ магазинъ.

Мальчикъ, прислуживавшій въ магазин мистера Тряба, былъ извстенъ во всемъ околотк за самаго дерзкаго и нахальнаго мальчишку. Когда я входилъ въ магазинъ, онъ мелъ полъ, и, конечно, позволилъ себ удовольствіе задть меня щеткою. Когда мы опять вошли въ магазинъ съ мистеромъ Трябомъ, онъ все еще продолжалъ мести, задвая щеткою за всякій уголъ, за всякій возможный предметъ. Онъ этимъ хотлъ выразить, какъ я догадывался, что онъ равенъ любому кузнецу.

— Тише! сказалъ мистеръ Трябъ строго: — или я теб шею сверну. — Сдлайте одолженіе, присядьте, сэръ. Вотъ это пріятное сукнецо, продолжалъ мистеръ Трябъ, развертывая на конторк кусокъ сукна и гладя его по ворсу: — я могу вамъ его рекомендовать, сэръ. Поврьте, товаръ первый сортъ. Но взгляните и на другіе куски, я вамъ еще нсколько покажу. Эй, ты! достань нумеръ четвертый! крикнулъ онъ, обращаясь къ мальчишк и строго на него посматривая, вроятно, предчувствуя, что этотъ разбойникъ заднет меня по дорог, или сдлаетъ какую-нибудь другую фамильярную выходку.

Мистеръ Трябъ не спускалъ съ мальчика своего строгаго взгляда до-тхъ-поръ, пока тотъ, положивъ требуемый кусокъ на конторку, не отошелъ на приличное разстояніе. Посл этого ему велно было принести еще нумеръ пятый и восьмой.

— И чтобъ я не видалъ твоихъ продлокъ — слышишь? сказалъ мистеръ Трябъ: — а то ты у меня въ этомъ раскаешься, негодяй.

Мистеръ Трябъ нагнулся надъ кускомъ нумера четвертаго и съ видомъ почтительной довренности рекомендовалъ мн эту матерію на лтнее платье. Онъ уврялъ, что это самая модная матерія: вс знатные и богатые ее носятъ, и что онъ счелъ бы за вчную честь, еслибъ такой знатный согражданинъ носилъ ее.

— Что жь ты, принесешь нумера пятый и восьмой? скотина! крикнулъ онъ мальчику: — или я вышвырну тебя изъ магазина и самъ достану.

Наконецъ, съ помощью совта мистера Тряба, я выбралъ матерію и перешелъ опять въ гостиную, чтобъ снять мрку. Хотя мистеръ Трябъ имлъ мою мрку и прежде всегда ею довольствовался, но теперь онъ уврялъ, что она, при настоящихъ обстоятельствахъ, совсмъ негодится. Онъ съ неимоврною точностью измрялъ и высчитывалъ меня, точно я былъ богатое помстье, а онъ искусный землемръ. Онъ давалъ себ столько труда, что я чувствовалъ, что плата за пару платья никакъ не могла ему быть достаточнымъ возмездіемъ. Наконецъ онъ кончилъ и общалъ прислать вещи въ четвергъ вечеромъ къ мистеру Пёмбельчуку. Подходя къ двери магазина, онъ сказалъ:

— Я знаю, сэръ, нельзя и требовать, чтобъ господа, живущіе въ Лондон, всегда покровительствовали мстнымъ мастерамъ, но еслибъ вы иногда завернули ко мн, то я, какъ согражданинъ вашъ, почелъ бы это себ за огромную честь и одолженіе. Добраго утра, сэръ. Очень-вамъ благодаренъ. Эй, дверь!