Большие надежды

My hair had been caught by the fire, but not my head or face.	Волосы мне опалило огнем, но голова и лицо не пострадали.
When Herbert had been down to Hammersmith and seen his father, he came back to me at our chambers, and devoted the day to attending on me.	Г ерберт съездил в Хэммерсмит к отцу, а потом вернулся в Тэмпл и посвятил весь день уходу за мной.
He was the kindest of nurses, and at stated times took off the bandages, and steeped them in the cooling liquid that was kept ready, and put them on again, with a patient tenderness that I was deeply grateful for.	Он показал себя на редкость заботливой сиделкой: точно по часам снимал мне повязки, смачивал их в прохладной примочке, стоявшей наготове, и снова накладывал необычайно терпеливо и нежно, за что я был ему от души благодарен.
At first, as I lay quiet on the sofa, I found it painfully difficult, I might say impossible, to get rid of the impression of the glare of the flames, their hurry and noise, and the fierce burning smell.	Вначале, когда я неподвижно лежал на диване, мне было мучительно-трудно, почти невозможно не видеть красных вспышек огня, не слышать его торопливого потрескивания и шороха, и едкого запаха гари.
If I dozed for a minute, I was awakened by Miss Havisham's cries, and by her running at me with all that height of fire above her head.	Едва задремав, я просыпался от крика мисс Хрвишем и от страшного видения - как она бежит ко мне и над головой у нее столбом взвивается пламя.
This pain of the mind was much harder to strive against than any bodily pain I suffered; and Herbert, seeing that, did his utmost to hold my attention engaged.	Бороться с этим болезненным бредом было куда труднее, чем с физической болью; и Герберт, видя это, всячески старался занять мое внимание.
Neither of us spoke of the boat, but we both thought of it.	Ни он, ни я не заговаривали о лодке, но оба о ней думали.
That was made apparent by our avoidance of the subject, and by our agreeing-without agreement-to make my recovery of the use of my hands a question of so many hours, not of so many weeks.	Потому мы, собственно, и обходили этот предмет, потому и согласились (не обменявшись ни словом), что руки мои нужно вылечить как можно скорее, потратив на это не недели, а дни.
My first question when I saw Herbert had been of course, whether all was well down the river?	По возвращении я, конечно, первым делом справился, все ли в порядке в доме у реки.
As he replied in the affirmative, with perfect confidence and cheerfulness, we did not resume the subject until the day was wearing away.	Герберт спокойно и уверенно рассеял все мои тревоги, и потом мы уже весь день не возвращались к этой теме.
But then, as Herbert changed the bandages, more by the light of the fire than by the outer light, he went back to it spontaneously.	Но под вечер, когда Герберт перевязывал мне руки, пользуясь не столько дневным светом, сколько отблесками огня в камине, он вдруг словно вспомнил что-то.
"I sat with Provis last night, Handel, two good hours."	- Вчера вечером, Гендель, я добрых два часа просидел у Провиса.
"Where was Clara?"	- А где была Клара?
"Dear little thing!" said Herbert.	- Бедняжка! - сказал Герберт.
"She was up and down with Gruffandgrim all the evening.	- Она весь вечер ублажала старого Филина.
He was perpetually pegging at the floor the moment she left his sight.	Стоило ей выйти за дверь, как он принимался колотить об пол своим костылем.