Большие надежды

I earnestly hoped and prayed that he might die before the Recorder's Report was made; but, in the dread of his lingering on, I began that night to write out a petition to the Home Secretary of State, setting forth my knowledge of him, and how it was that he had come back for my sake.	Я молил бога, чтобы он умер до того, как будет подписан указ об исполнении приговора, и твердо на это надеялся, но, терзаясь опасением, как бы он все-таки не протянул слишком долго, в тот же вечер засел писать прошение министру внутренних дел, в котором изложил все, что знал об осужденном, указал, что он возвратился в Англию только из-за меня.
I wrote it as fervently and pathetically as I could; and when I had finished it and sent it in, I wrote out other petitions to such men in authority as I hoped were the most merciful, and drew up one to the Crown itself.	Я писал это прошение горячо, с чувством, а на следующий день, отослав его, стал составлять другие - разным высокопоставленным лицам, на милосердие которых особенно надеялся, и даже на высочайшее имя.
For several days and nights after he was sentenced I took no rest except when I fell asleep in my chair, but was wholly absorbed in these appeals.	Поглощенный сочинением этих петиций, я несколько дней и ночей после объявления приговора не знал ни минуты покоя, разве что засыпал иногда, сидя на стуле.
And after I had sent them in, I could not keep away from the places where they were, but felt as if they were more hopeful and less desperate when I was near them.	А разослав их по назначению, не мог оторваться от тех мест, где их оставил: когда я находился поблизости, мои хлопоты казались мне не столь безнадежными.
In this unreasonable restlessness and pain of mind I would roam the streets of an evening, wandering by those offices and houses where I had left the petitions.	Охваченный безрассудным волнением и душевной болью, я бродил вечерами по улицам мимо присутственных мест и особняков, где лежали поданные мною бумаги.
To the present hour, the weary western streets of London on a cold, dusty spring night, with their ranges of stern, shut-up mansions, and their long rows of lamps, are melancholy to me from this association.	По сей день, в холодные, пыльные весенние вечера унылые улицы западного Лондона с длинными рядами фонарей и пышных, наглухо запертых домов всегда пробуждают во мне печальные думы.
The daily visits I could make him were shortened now, and he was more strictly kept.	Ежедневные наши свидания теперь еще больше сократили, и надзор за ним стал строже.
Seeing, or fancying, that I was suspected of an intention of carrying poison to him, I asked to be searched before I sat down at his bedside, and told the officer who was always there, that I was willing to do anything that would assure him of the singleness of my designs.	Заметив или вообразив, что меня подозревают в намерении передать ему яд, я попросил, чтобы меня обыскивали, прежде чем подпустить к его койке, и предложил надзирателю, который от нас не отлучался, потребовать от меня любых доказательств того, что я не замышляю ничего дурного.
Nobody was hard with him or with me.	Грубого обращения ни я, ни он ни от кого не видели.
There was duty to be done, and it was done, but not harshly.	Люди исполняли свой долг, но без излишней жестокости.
The officer always gave me the assurance that he was worse, and some other sick prisoners in the room, and some other prisoners who attended on them as sick nurses, (malefactors, but not incapable of kindness, God be thanked!) always joined in the same report.	Надзиратель всякий раз сообщал мне, что ему хуже, и слова его подтверждали другие больные арестанты и те арестанты, которые за ними ходили (все злодеи, но, благодарение богу, не чуждые истинной доброты!).