Большие воды

В том, что касалось телесных нужд, дедушка Ламех был намного опрятнее, чем многие из людей, ходивших по тропе мимо его обиталища. Сэнди вежливо было предложено, когда в том возникнет надобность, ходить в маленькую рощу, из которой был устроен сток в пустыню. Но многие не пользовались для этого специальным местом. Стоило отойти от дедушкиного шатра по общей тропе, как начинались улочки, заваленные человеческими нечистотами вперемешку с верблюжьим и коровьим навозом да козьим пометом. Возможно, палящее солнце выжигало все, что могло вызывать болезни. Надо будет спросить у Денниса. Деннис куда больше его знал про санитарию, вирусы и микробов. Хотя, если Сэнди собирается после школы изучать законодательство по вопросам защиты окружающей среды, ему тоже придется поднабраться таких знаний.

Дедушка Ламех подал ему чашу с еще не забродившим виноградным соком, и Сэнди жадно осушил ее. Потом мальчик принюхался к горшку, примостившемуся среди собранных в кучку углей. Дедушка Ламех готовил во время ночной прохлады, а потом ставил горшок в угли, и еда оставалась приятно теплой.

– Пахнет вкусно, дедушка Ламех. А что там?

– Похлебка, – ответил старик.

– А из чего она?

– Чечевица, лук и рис и еще приправы.

– Надо будет рассказать маме, как ее готовить, когда вернусь домой.

Сэнди представилась лаборатория и кастрюлька с похлебкой, булькающая на бунзеновской горелке, и на него накатила тоска по дому.

Хиггайон тоже принюхался. У мамонта была собственная миска, и он ел ту же еду, что и старик с Сэнди.

Дедушка Ламех сдавал с каждым днем. Если в шатер перейдет еще и Деннис, не окажется ли это чересчур для старика?

Но теперь, когда Ной с Ламехом помирились, Ной стал не только приходить в отцовский шатер поговорить – он приносил котлы с едой, мехи с вином, гроздья винограда. И двое мужчин смеялись и плакали, и Ной обнимал отца.

– Отец, о, мой отец, ты должен жить вечно!

А Ламех ничего на это не отвечал.

В конце концов Деннис пересек оазис на верблюде, на белом верблюде с вытянутым надменным носом, ехидными жесткими губами и невероятными синими глазами в обрамлении длинных ресниц.

Ной поранил ногу осколком камня, и Матреда запретила ему провожать Денниса.

– Теперь, когда вы с отцом помирились, ты хочешь все испортить, загрязнив рану? Нога хорошо заживает, но на общих тропах столько грязи! Ты никуда не выйдешь из шатра, пока рана не затянется совсем.

– Женщины… – пробурчал Ной. Но подчинился.

– С нашим Денем все будет хорошо, – заверила его Матреда. – Раз он на попечении серафима, он доберется до дедушки Ламеха в целости и сохранности.

Аларид, тот серафим, который принимал облик пеликана и приносил воду для Денниса и который велел ему ничего не менять, пришел с другим серафимом. У нового гостя были светло-голубые крылья и глаза, отливающие более яркой синевой, словно лунный камень.

– Так ты все-таки устроил перемены, – сказал Деннису Аларид, но без особого осуждения.

– Я ничего не устраивал! – запротестовал Деннис.

– Ты убедил Ноя пойти к отцу, хотя никого другого он не слушал.

– Да я не особо много об этом говорил, – смутился Деннис. – Я просто слушал звезды. Так что на самом деле это не я…

– Я пришел не затем, чтобы обвинять тебя, – сказал Аларид. – Мы исполнены радости оттого, что Ламех и Ной снова разговаривают, и вполне возможно, что твой брат тоже сделал свое дело – подготовил старика к примирению. – Он указал на второго серафима, который стоял и молча слушал. – Это Адмаэль.

Серафим не стал протягивать руку. Очевидно, у них не было принято рукопожатие. Адмаэль поклонился, и Деннис поклонился ему в ответ.

Два серафима вместе тщательно осмотрели Денниса.

– Иалит и Оливема превосходно ухаживали за тобой, – сказал Аларид.

Адмаэль кивнул, безмолвно подтверждая его слова.

– Они замечательные, – согласился Деннис. – Я бы, наверное, умер, если бы не они.

Струпья давно сошли с его кожи. Он мог без устали бегать по пустыне. Он знал, что уже пора.

Он посмотрел на Аларида:

– И ты тоже. Спасибо тебе. – Он поклонился серафиму.

– Адмаэль отнесет тебя в шатер к дедушке Ламеху, – сказал Аларид.

Второй серафим обратил глаза цвета лунного камня на Денниса:

– Я подожду снаружи. – И Адмаэль величественно удалился.

– Мне надо бы поблагодарить всех.

Деннис заколебался. Ему не терпелось поскорее увидеться с Сэнди, но совершенно не хотелось расставаться с Иалит. И конечно, с Оливемой и Иафетом. Если он переселится в шатер дедушки Ламеха, сможет ли он еще хоть когда-нибудь увидеть Иалит? Будут ли ее нежные пальчики доверчиво касаться его руки, как тогда, когда она выводила его в ночь послушать звезды или когда они танцевали под небом пустыни?

– Не бойся, – сказал Аларид. – Я поблагодарю их от твоего имени, всех их, Ноя и Матреду, Сима и Элишиву, Хама и Ану, Иафета и Оливему и Иалит тоже. В любом случае ты будешь часто видеться с ними. Теперь, когда дедушка Ламех и Ной помирились, между двумя шатрами будет постоянная связь. Ты готов?

– Готов.

Он увидит Иалит снова. Она обязательно придет к дедушке Ламеху, чтобы повидаться с ним. Он обязательно почувствует прикосновение ее нежных пальчиков.