Большое богатство

– Разве я бы сказал, что я врач, не будь я им? – вопросил дядя Генри.

Девушка ничего не ответила, и дядя Генри был вынужден пустить в ход тяжёлую артиллерию.

– ПАУК! – завопил он. – В коробке!

Девушка мгновенно отпустила свой край.

– Бежим, Руперт! – крикнул дядя Генри, и они рванули к воде с коробкой в руках. Они бежали, пока не начали задыхаться, разгорячённые, обливающиеся потом, и тогда лишь оглянулись и увидели, что девушка ведёт своего кавалера к парковке.

Тогда дядя Генри развернулся и повёл Руперта обратно к входу в парк, чтобы провести рекогносцировку местности. По левую руку от аллеи был большой парк развлечений. По правую – нечто напоминающее небольшой бассейн, в котором плескались люди. В самом конце длинной аллеи за деревьями едва можно было разглядеть пляж и длинную полосу воды. Тут и там были натыканы буфетные стойки.

– Не таким мне помнился Кони-Айленд, однако, когда я был здесь в последний раз, я был совсем мальчишкой. Доживёшь до моих лет, тоже всё это позабудешь, – жизнерадостно сообщил дядя Генри.

– Ох, сомневаюсь, – проговорил Руперт, в изумлении глазея по сторонам.

– Как бы то ни было, отрадно видеть, что эта парочка последовала моему мудрому совету. Добрая порция желе от случая к случаю принесёт им больше пользы, чем все отжимания на свете. Желе – это весело. Так, Руперт, куда бы положить эту штуку, чтобы она спокойно нас дождалась? Мы же не хотим весь день с ней повсюду таскаться. После еды мы захотим покататься на аттракционах.

– О, – восхищённо протянул Руперт. – Мы в самом деле покатаемся на этих аттракционах, да, дядя Генри?

– Ну, конечно же, чем же ещё ты предполагаешь здесь заняться? Ага, вот то, что надо!

Дядя Генри ринулся к первой же попавшейся палатке с хот-догами, к которой какой-то мужчина нёс стопку сложенных пустых коробок с надписью «ХОТ-ДОГИ БИДЕРМЕЙРС». Он положил их за палаткой.

– Великолепно, – провозгласил дядя Генри, когда мужчина удалился. – Мы сложим машину времени и подсунем её под эту стопку картонок из-под хот-догов. Мы её отличим: это единственная коробка, на которой не написано «Хот-доги Бидермейрс». Безупречный план. Я гений.

Руперт начал подозревать, что дядя Генри называет гениями всех подряд.

– А что если приедет мусорщик и заберёт все коробки?

– Я уверен, что они не приезжают в разгаре дня, – отмахнулся дядя Генри. – Через эту толпень народу большой мусоровоз просто не проедет. Наверняка мусор забирают, когда парк закрывается на ночь. Машина времени в полной безопасности.

Дядя Генри сложил машину времени в плоскость, приподнял стопку расплющенных бидермейрских коробок и подсунул её вниз.

– Так-с! – Он хлопнул в ладоши, а затем потёр руки. – Что будем есть? Я рекомендую системный подход. Пройдёмся по набережной в одну и в другую сторону и решим, что нам просто необходимо съесть, что мы хотели бы съесть и что ещё можно съесть, если вдруг останется время. А затем, следуя этой логике, мы закажем три блюда, прокатимся на аттракционе, закажем ещё три блюда, снова прокатимся… Давай, Руперт, не балбесничай и не трать время. Пойдём, разыщем набережную.

Но хотя Руперт и дядя Генри прошли весь парк вдоль и поперёк, набережную так и не обнаружили.

– Как странно, – заметил дядя Генри. – Когда я мальчишкой был на Кони-Айленде, набережная была легендой. Неужели от неё избавились? Что ж, всё со временем меняется, Руперт. Не будем грезить о старых временах, как парочка выживших из ума стариков. План по-прежнему в силе. Мы изучим все предлагаемые вкуснейшие, ужасно плохие и, возможно, представляющие угрозу для жизни блюда, а затем сделаем свой выбор.

Руперт кивнул. Системный подход его интересовал мало. В его представлении достаточно было совершить набег на первое же дивно пахнущее заведение, которое попадётся им на пути, заказать то, что там продаётся, и плясать уже оттуда. Он был так голоден, что, наверное, и грязь показалась бы ему вкусной. А потом запахи витали просто невероятные и чудесные: пахло раскалённым маслом, жжёным сахаром, жарящимся мясом. Для голодного мальчики это был просто рай, и для дяди Генри тоже. Глаза его блестели, как у бешеной собаки, готовой прикончить свою жертву.

– Ладненько, ладненько, – бормотал дядя Генри, пока они быстро и деловито сновали туда-сюда, изучая палатки с едой, читая вывешенные меню и поглядывая на людей с огромными рожками мороженого и корн-догами[19].

– Только не надо жадничать! Только не надо спешить! О-хо-хо, я хочу вот ЭТО! Что, чёрт возьми, это такое? – вопросил дядя Генри, подскочив к мужчине, державшему картонный стаканчик с какой-то сластью и ретиво работавшему ложкой.

– ЭЙ, КУПИ СЕБЕ СВОЙ! – заорал мужчина, когда дядя Генри сунул свой палец в бумажный стаканчик, черпнул немного шоколадного соуса и попробовал его.

– Он ест «муравейник», – вежливо оповестила ошеломлённая жена мужчины. – А я ем громадный сэндвич с сосиской. С горчицей.

– Да, да, – нетерпеливо отмахнулся дядя Генри. – Громадный сэндвич с сосиской я с первого взгляда узнаю. Меня заинтересовал «муравейник».