Большое шоу в Бололенде. Американская экспедиция по оказанию помощи Советской России во время голода 1921 года

Голова Эллингстона была полна идей и желания изложить их на бумаге, и характер его обязанностей в АРА позволял ему такую роскошь. Другие начальники, даже при их желании, работали в условиях, менее благоприятных для написания вдумчивой прозы, особенно районные надзиратели, и Эллингстон знал, что их придется «затравить до смерти», чтобы они написали свои истории.

Он начал агрессивную кампанию поддержки, которая включала меморандум для начальников подразделений, датированный 6 февраля. Взывая к их гордости, он напомнил им об их героических поступках, о захватывающей драме их миссии. Возможно, они были настолько поглощены «комарами мелких трудностей и второстепенных деталей», что упустили из виду эпические масштабы своей истории. Чтобы помочь им рассказать об этом, он рассмотрел темы, которые должны быть включены в их историю, призвав их уделить особое внимание главному герою истории: американским методам работы. «Мы — научная организация, работающая на жестких принципах ведения бизнеса, с очень совершенной организацией бизнеса... Есть что-то чрезвычайно драматичное в контрасте между гуманностью наших мотивов и бескровной безличностью наших методов. Холодная история этой организации, о том, как мы на самом деле работали, поэтому представляет большой интерес».

Верно, но, тем не менее, сильно перегруженному работой районному надзирателю было трудно пробудить живой интерес к тому, чтобы провести несколько часов за пишущей машинкой, и только после некоторых настойчивых попыток и некоторой импровизации — таких, как привлечение Флеминга для написания истории Оренбурга, — долгожданные произведения начали поступать на стол Эллингстона поздней весной. В целом он остался доволен. Окружные историки и их коллеги из дивизии с энтузиазмом выбрали темой своих рассказов триумф американской энергии и организованности над российской инертностью и дезорганизацией.

Сомервилл начал свой энергичный рассказ об отношениях с правительством в Симбирском округе с драматического оттенка:

Организация с численностью персонала в тринадцать тысяч рабочих только в одной провинции; руководимая бизнесменами с самыми строгими капиталистическими убеждениями, основанная на чисто капиталистических принципах ведения бизнеса; работающая в условиях коммунистического и советизированного государства; ежедневно контактирующая с антикапиталистическими правительственными чиновниками в зданиях местных органов власти и в сотнях деревень — несомненно, в истории не было более интересного приключения АРА в России.

Однако это сопоставление не лучшим образом подходит для истории, которую он продолжает рассказывать, которая в меньшей степени посвящена борьбе между капитализмом и коммунизмом, а в большей — столкновению американского и российского обычаев. «Хроникер административного деления» дает типичную для АРА оценку исходу борьбы: «Достаточно сказать, что мы считаем, что это учреждение преподало значительный урок эффективности, порядка, чистоты, пунктуальности и отсутствия бюрократической волокиты».

Урок был усвоен в основном местным персоналом АРА, но ряд американцев подразумевали или прямо заявляли, что его последствия выходят за рамки их организации. Простой пример передового опыта, поданный АРА, оказал влияние на советские институты. Глава администрации Джон Мэнган хвастался, что правительственные ведомства скопировали АРА «серийную систему, в результате чего мы внесли свой вклад в постоянную эффективность по крайней мере одной государственной службы России».