Большой формат: экранная культура в эпоху трансмедийности. Часть 1

Специально для телевидения создавались двух-, трех- и четыхресерийные художественные фильмы, как детские, так и взрослые. Двухсерийные фильмы могли транслироваться в один день, «с антрактом» и без, а могли и в два дня. Трехсерийные и четырехсерийные фильмы, как правило, показывались в три и четыре дня, то есть модель «с антрактом» заменялась на модель сериального вещания. Казалось бы, ну и что из этого? Но именно эта перемена означала уход от культурно-регламентационной модели трансляции к чему-то принципиально иному – к сращиванию восприятия экранного произведения с повседневностью, с ее ритмами и атмосферой. Постепенно формировался код повседневного взаимодействия зрителя с большой экранной формой.

Такой код подразумевал, что интересующий фильм как бы разрастается в пространстве и времени, перестает быть островком посреди множества иных и, быть может, совершенно не интересующих зрителя экранных форм. С режимом серийной трансляции приходило подспудное признание телевидением права человека на «усиленные порции» или неоднократные «добавки» интересного, приятного, желаемого – но в режиме, комфортном для восприятия, то есть совместимом с ежедневными походами на работу, обязанностью участвовать в «общественно-полезной» деятельности, стоянием в очередях за продовольствием.

Однако это формирование нового кода происходило не так уж легко и гладко, оно шло на фоне сопротивления советских официальных структур стихийному развитию новых ритмов повседневного бытия, всей парадигме наращивания развлекательного начала и идеалов комфорта в медиасреде. В этом официальные медиаструктуры были не последовательны. Ведь само создание многосерийных фильмов и развлекательных программ, предполагающих неограниченное число регулярных выпусков, не могло быть инспирировано вне официальной культуры. Идеология стремилась к симбиозу с развлекательными формами культуры, и прежде всего, экранными.

Как пишет здесь в своем разделе А. С. Вартанов, первые многосерийные фильмы были посвящены Великой отечественной войне, Великой социалистической революции 1917 года – революция и война превращались в тематику увлекательного авантюрного киноповествования.

Надо сказать, что и многосерийных фильмов про войну, и многосерийных фильмов на другие темы снималось гораздо больше, чем попадало в телеэфир. То есть дефицит, как и во многих других сферах, был искусственным. В принципе, советское телевидение могло превратить вечерний эфир в эфир многосерийного фильма по преимуществу. Однако этого не происходило. Некоторые взрослые многосерийные фильмы летом шли в дневное время – и я могла их смотреть, будучи школьницей на каникулах.

Вот небольшой список из таких многосерийных фильмов, изредка пытавшихся скрасить досуг советского телезрителя: «Моя судьба» (1973) и «Личное счастье» (1973) режиссера Леонида Пчелкина, «Строговы» (1975), «На всю оставшуюся жизнь» (1975), «И это все о нем» (1978, режиссер Игорь Шатров, по повести Виля Липатова), «Цыган» (1979) и «Возвращение Будулая» (1985) режиссера Александра Бланка, «Государственная граница» (1980), «Каникулы Кроша» (1980), «Богач, бедняк…» (1982, по роману Ирвина Шоу), «Соль земли» (1979), «Мираж» (1983), «Гонки по вертикали» (1982), «Анна Павлова» (1986, режиссер Эмиль Лотяну).

Снятые с большими перерывами во времени фильмы про деревенского милиционера Анискина сложились в трилогию и опять же в каникулы шли как дневное развлечение, в день по серии – «Деревенский детектив» (1968), «Анискин и Фантомас» (1973, две серии), «И снова Анискин» (1978, три серии). Медленно, но идея многосерийного фильма упрочивала свои позиции в советской культуре.

Двухсерийный фильм «Анискин и Фантомас», 1973 г. Реж. Михаил Жаров, Владимир Рапопорт

Любопытно, что в позднесоветский период деревня – а идеология требовала регулярного выпуска фильмов о советском селе – активно превращалась в то, что сегодня именуется «сеттингом», и использовался этот сеттинг чаще всего для детективных и мелодраматических сюжетов. В «И это все о нем» расследовалась смерть молодого человека в деревне. В «Цыгане» и продолжениях доминировала тема любви. Все остальное прилагалось, как говорилось, «в нагрузку».