Большой формат: экранная культура в эпоху трансмедийности. Часть 1

«Стремление всей эпохи к фиксации настоящего времени», характерное для постмодернизма, как пишет Н. А. Хренов, логично сочетается с «разочарованием в революции, начавшимся в эпоху оттепели» [241]. О революции в «Семнадцати мгновениях…» речи нет, однако косвенно ощущается разочарование в современных «последствиях» революции. Можно говорить о разочаровании послеоттепельной культуры вообще в великих исторических событиях – таких, какими их призывает видеть и подавать официальная идеология. Разочарования во всенародном подвиге в Великой отечественной войне в «Семнадцати мгновениях…», конечно же, нет. Однако разочарование в традиционных, устоявшихся к 1970-м годам формах эстетической подачи этого подвига, как и вообще темы коллективного деяния, чувствуется довольно отчетливо.

Мгновения. Мелочи

Песня «Мгновения», звучащая впервые сразу после пролога, на вступительных титрах, вся построена на обращении к единичному слушателю-зрителю. Это обращение размыкает мир фильма в современность, то есть в советские 1970-е. Но делается это неназойливо, не назидательно, поскольку в интонациях Кобзона слышится скорее констатация неизбежного объективного закона, закона времени, а не утверждение некоей социальной установки на «подвиг» и «высокую ответственность».

В песне о мгновениях есть нечто, выходящее за пределы драматической ситуации фильма и близкое скорее людям мирного послеоттепельного периода, который долго было принято именовать «застоем». Тогда у многих создавалось ощущение остановленного времени, бесперспективности и безнадежности. Иногда «полжизни ждешь, когда оно придет, твое мгновение» – это не про Штирлица, даже не про его помощников. Война их всех мобилизовала, всем дала множество значимых мгновений, когда надо выбирать, проявлять себя, решаться на экстраординарные поступки. Полжизни ждать своего мгновения приходилось советским людям конца советской эпохи. Иногда они так и не дожидались своего мгновения, оставались в профессии или в общественной деятельности без больших свершений, не выделяясь из толпы рядовых, обыкновенных, не несущих большой ответственности за состояние общества.

Песня подразумевает двусоставный образ человека. К актуальному для военного времени человеку решающему, мобилизующему себя и других, а в целом – мобилизованного временем, примешивается тень другого человека – жителя мирного периода с разреженным воздухом бессобытийности, со сниженной ответственностью за поступки, при отсутствии самой необходимости поступки совершать.

«Свистят они, как пули у виска, мгновения, мгновения, мгновения» – для многих зрителей, выросших в послевоенное время и ведущих обыденную жизнь рядовых рабочих, служащих, студентов, школьников, эти слова звучали красиво и абстрактно. Но если возникали в их жизни «мгновения», то они чаще всего были связаны с нравственным выбором, как поступать в сложной ситуации – так, как ожидает начальство и как принято в силу негласных общественных конвенций, или же как велит совесть, понимание правды, верность профессии, человеческая добропорядочность. К этой ситуации нравственного выбора обращается песня, расширяя этическое пространство «Семнадцати мгновений весны» до проблемного поля 1960-1980-х годов, когда родилась производственная пьеса, когда были сняты фильмы Вадима Абдрашитова «Поворот», «Слово для защиты», «Охота на лис», картины Глеба Панфилова «Прошу слова», «Начало» и пр.

«Мгновения раздают кому позор, кому бесславие, а кому бессмертие». То есть речь идет о ключевых деяниях личности и о их нравственной оценке. В поэтическом строе стихов Роберта Рождественского именно мгновения выполняют роль высшего судии, этического камертона мира. Здесь нет прямых апелляций ни к теме государства, ни к теме идеологии, партии. Нет вообще никакой конкретики исторического момента или идеологического противостояния. Речь идет исключительно о человеке и его осуждении или символическом вознесении во времени. Что есть бессмертие в мировоззренческой структуре этой песни? Доброе имя в памяти потомков – в одухотворенной материи истории. А историю творит личное участие в ней человека.

Развивается и линия соотношения песни с сюжетно-визуальной материей фильма. «Из крохотных мгновений соткан дождь, течет с небес вода обыкновенная…» Малые частицы – составные элементы огромного, неизмеряемого, сакрального целого, будь то вода или небеса. Текучая, неуловимая природа парадоксальным образом все равно важна своими первоэлементами. Малое и обыденное как драматическое и нередко ключевое звено, как кульминация в пространстве массивного, грандиозного и грозного – настойчивый лейтмотив «Семнадцати мгновений…»