Большой формат: экранная культура в эпоху трансмедийности. Часть 1

А, скажем, в сериале «Ликвидация» усматриваем «косвенные вариации». Главный герой, как и его музыкально-интонационная сфера, не меняются в основных характеристиках ни в ситуациях драматических, ни – в трагических, угрожающих его существованию, ни в не свойственных ему, «лирических». Меняются же «сопровождающие голоса». То уходит важный контрапункт вместе с жизнью близкого друга, то появляется амбивалентный персонаж М. Пореченкова; несколько тяжеловесно вступает «мелодия любви»; оттеняет основную локально-одесская трагикомическая тематика. Вместе с появлением Жукова, внезапны официозные «трубы»; полунамеком звучат и скрытые подголоски, о которых зритель изначально не догадывался. Тут трудно говорить о «разработке» основного характера: тема = герой непоколебим, представляется, на фоне варьирующихся, меняющихся декораций. Из-за главенствующей роли персонажа Машкова, можно сказать о «Ликвидации» как «вариациях на неизменную мелодию» (не без нюансов того, о чем скажем далее по отношению к вариативности).

Некоей принципиальной заданностью обладает, в первых двух сезонах, образ и характер следователя в «Твин Пикс». Драматическим, катастрофическим образом трансформируется лишь окружающий его «антураж», выявляя неявное, тайное «нутро» и угрожающе-бесчеловечные очертания. Потому сквозной персонаж, выступающий в качестве некоего «камертона справедливости», воспринимается все более трагическим в своей несгибаемости. Умершая, неоднозначная Лора Палмер воспринимается как самый живой персонаж; а деятельный следователь – как некий робот; повествование раскрывает трансформации живого и неживого в мнимо безупречной реальности.

А в третьем сезоне все персонажи не только внешне, но и сущностно изменены. Центральная же фигура «расстраивается», теряя свои прежние утрированно-четкие очертания. Слышна и трагическая, долго длящаяся и нарастающая по силе, сугубо авторская нота ужаса, завершающегося в третьем сезоне уже не «музыкой» (будь то цитаты обиходных американских шлягеров или, в саундтреке Анджело Бадаламенти, звуковая протоплазма страха перед непознаваемым), – а нерасчленимым воплем, без следа цивилизованности.

Если в музыке принцип вариативности затрагивает самую ее звуковую «плоть» (потому вариации определяют как полифонические, гармонические, фактурные, тембровые, фигуративные, жанрово-характерные, хотя нередко они способны совмещаться) – то в иных нарративных системах, в том числе экранной каждый тип вариаций можно оценить по-своему.

Но есть и объективные параметры в различии «оттенков вариативности». Например, характер, поведение и обстоятельства ведущего героя сериала «Метод» в течение первого сезона варьируются в сторону его тембрового, фактурного (в музыкальном и внемузыкальном смыслах) и, так сказать, коренного жанрово-характерного варьирования и изменения. Становясь всё более цивилизованным, он и более предсказуем, переходя, к сожалению, от типажа «талантливого дикаря», оригинала и человека, игнорирующего условности, к более банальному «проснувшемуся к чувствам первому любовнику». Тут вариации приводят к изменению «качества» темы, снижая ее уровень. Все же это вариации на одну тему: хотя изменяется и второй образ красотки-помощницы, однако, весьма незначительно.

Интригующими предстают вариации на две равновеликие по яркости темы-фигуры, как в сериале «Элементарно», где это варьирование далеко не элементарно. Усложняют и разнообразят драматургию вариации на несколько тем, и в сюжетных ходах, и в звуко-музыкальной презентации, в «многофигурных» композициях сериалов. Прослеживаются несколько параллельных и активно варьируемых историй, с приоритетом влюбленной пары на «просцениуме», – в цикле «Моцарт в джунглях».

На этих примерах ясна классификация: вариации на одну или на несколько тем. Так бывает при выявлении групп основных героев и при высвечивании, постепенном или внезапном, параллельных тематических линий, которые могут выходить на первый план или подчас уходить в тень (что происходит во множестве сериалов). С ходом подобного развертывания, модифицируются исходные качества персонажей, вплоть до «разворота» в неожиданную сторону (как, в моралистическом ключе в австралийском сериале «Место, которое домом зовется», в жанрово-характерном – в «Элементарно», неожиданно и опасно – в «Ликвидации», трагически-парадоксально – в «Докторе Хаусе»).

«Ликвидация» (2007), реж. Сергей Урсуляк