Большой круг

– Я знаю кое-кого… – он осекается. Разве знает? Знает совсем немного, но полагает, она толкова, сострадательна и компетентна в таких вопросах. Но если она отшвырнет Мэриен? Тогда Мэриен вернется к тому, что и так собиралась сделать. А если она подставит Мэриен и ту арестуют? Нет, не подставит. Кажется, в этом он может быть уверен. – Тебе надо в Сиэтл. Я там знаю кое-кого, кто, возможно, сможет тебе помочь. Лучше, чем не знать никого.

Мэриен поездом едет в Сиэтл. На ней обычное платье, купленное именно из-за его обычности, обычная шляпка, прикрывающая короткие волосы, простые туфли. У нее новый чемодан, где еще один комплект такой маскировки, но и старая одежда – талисман, залог того, что скоро она опять станет собой. Поселяясь в гостинице, она представляется другим именем: на свет является миссис Джейн Смит.

– Ты точно как на портрете, – говорит миссис Фэи.

Они сидят в бистро в центре города.

– Портрете?

– Джейми нарисовал тебя для нас. Я сохранила. Завтра принесу показать. Джейми рисовал по памяти, невероятно, особенно теперь, когда я вижу, насколько он хорош. – Миссис Фэи кладет ладонь на руку Мэриен: – Я очень рада с тобой познакомиться, хоть и не при самых благоприятных обстоятельствах, жаль. Не знаю, как Джейми понял, что нужно обратиться ко мне. Я помогала другим девушкам в подобных ситуациях, но точно не упоминала об этом в разговорах с ним. У него, должно быть, хорошая интуиция.

– Обычно да, и он обожал вас и ваших дочерей.

Миссис Фэи, может быть, не услышав имени мужа, улыбается и отпускает руку Мэриен.

– Особенно они подружились с Сарой. – Она размешивает в кофе сахар. – Я бы хотела, чтобы вы познакомились, но, может быть, сейчас не лучшее время. Как Джейми? Он ничего не рассказал о себе в письме. Я думала, что он в университете Монтаны, но почтовый штемпель из Ванкувера.

– У него все хорошо. – Мэриен колеблется, раздумывая, не сочтет ли элегантная женщина, так изящно поднимающая за ручку чашку кофе, жизнь Джейми странной, не разочаруется ли она. – Он пытается стать художником.

Миссис Фэи сияет:

– О, как я рада! У него, судя по всему, необыкновенный талант. Надеюсь, когда-нибудь он прославится. Нет, я неправильно выразилась. Надеюсь, он реализуется.

– Я тоже.

Женщина смотрит на нее, подняв голову.

– После того как Джейми рассказал о тебе, я ожидала увидеть нечто более… нетрадиционное. Я имею в виду одежду.

– Стараюсь не выделяться.

– Почему?

– Меня наверняка ищут люди моего мужа.

– А-а. Понимаю.

На следующее утро, придя в гостиницу, чтобы отвести свою протеже к врачу, миссис Фэи разворачивает лист бумаги и показывает Мэриен ее изображение, выполненное итальянским карандашом.

– Сейчас Джейми нарисовал бы меня иначе, – говорит та. – Невероятно, как я была уверена в себе.

– Не хочу сказать, что хорошо тебя знаю, но думаю, ты очень смелая. – Миссис Фэи опять скручивает рисунок и дает его Мэриен: – Возьми. На память.

Та качает головой:

– Вряд ли я смогу сохранить его. Но когда-нибудь с удовольствием заберу. Вам не трудно подержать рисунок у себя еще какое-то время?

Грохочет тележка с инструментами. Яркий свет с потолка. Сладкий эфир. Вечер в гостиничной постели. Немного крови. Тупая боль. Вечером Мэриен пишет длинное письмо, страницу за страницей, и аккуратно кладет его в конверт. Из телефонного справочника гостиницы выписывает адрес отделения бюджетных доходов, у мужчины за стойкой покупает гербовую марку. На следующий день бродит по набережной, доходит до самого Гувервилля, некогда бывшего верфью, видит неправильную, ветхую геометрию лачуг, между которыми, словно цементный раствор, набита грязь. Ледяная корка внутри растаяла, как и плававший под ней комочек жизни, но Мэриен не вернулась в прежнее состояние, она переживает очередную потерю. Мэриен ее хотела, но та чувствуется.

На обратном пути в гостиницу она отправляет письмо.

На следующий день бронирует переезд на Аляску. Джейн Смит, говорит она человеку в окошке кассы, и так он записывает ее в путевой лист.

* * *

В 1934 году самолеты летают дальше, быстрее и даже не в самую летную погоду. Появляется больше маршрутов.

Новозеландка Джин Баттен летит из Англии в Австралию, побив рекорд Эми Джонсон на четыре дня. (Сегодня в оклендском аэропорту ей стоит памятник.) Сэр Чарльз Кингсфорд Смит пересекает Тихий океан с запада на восток. (Аэропорт Сиднея носит его имя.)

Территория Аляска – край огромный, суровый, край без дорог, край, где лучше передвигаться по воздуху. Лететь час, идти неделю – так говорят. Почтовые расстояния, для преодоления которых на санях ехать почти месяц, на аэроплане занимают семь часов. Аляскинцы уже самый летающий народ, но им нужно больше летчиков. В конце концов, Мэриен не сложно делать то, чего она так всегда хотела: зарабатывать полетами.