Бонапарт. По следам Гулливера

Но повторюсь, настораживает другое: недостаточная компетентность исследователей. В частности, их слабое знание механизмов, происходящих в организме человека при возникновении того или иного патологического процесса. Например, толкование о «спасительной» роли печени при появлении «дырки» в желудке, которая была ею закрыта. Ссылка на отчет доктора-анатома Антоммарки («…в центре этого образования желудок имел отверстие, выход которого закрывала левая часть печени») якобы полностью это подтверждает.

Все не совсем так. Воспринимать строчку анатома буквально позволительно лишь несведущему в медицине человеку. И объясню почему. В брюшной полости имеется собственный страж, имя которому – сальник. Это часть (листок) брюшины – тонкой полупрозрачной серозной оболочки, покрывающей внутренние стенки брюшной полости и поверхность внутренних органов. Сальник вездесущ. Рана ли, воспаление или прободение – сальник тут как тут. Чем и опасно проникающее ранение живота, что кровь из раны, как ни покажется странным, не бьет струей – из нее торчит сальник, прикрывающий эту самую рану. И это при том, что поврежденный сосуд продолжает кровоточить внутри брюшной полости. Показана срочная хирургическая операция, промедление означает смерть.

То же и при прободении желудка. Чтобы на какое-то время сгладить катастрофические последствия, отверстие тут же прикрывается сальником. Время идет на часы… Спасение – в срочной операции! В противном случае развивается воспаление брюшины, так называемый перитонит. Прогноз – мучительная смерть в течение нескольких дней.

Подтверждение находим в отчете хирурга Уолтера Генри: «…В этой части появилось отверстие, в которое автор этих строк смог просунуть палец. Спайка с печенью закрыла это отверстие…» А вот запись из официального протокола вскрытия: «…сильные спайки связывали всю поверхность желудка, особенно около конечности привратника желудка, со впадиной на поверхности левой доли печени. Между спайками, в одном инче от привратника желудка была обнаружена язва, проникшая через покров желудка и вполне позволявшая вставить внутрь ее мизинец».

Как видим, речь идет исключительно о спаечном процессе. Напомню, любая спайка есть патологическое состояние брюшины в виде склеивания (спаивания) серозных оболочек органов брюшной полости. В контексте нашего повествования отверстие в стенке желудка закрыла не печень – а именно спайка, сформировавшаяся между печенью и поврежденным желудком вследствие прободения последнего и развития воспалительного процесса.

* * *

Ну и «пилюли», которыми потчевал Наполеона то один доктор, то другой. В ходу была так называемая гомеопатия. То есть лечение подобного подобным. Особенностью гомеопатии является широкое употребление всякого рода неорганических ядов – солей ртути, свинца, мышьяка и прочих. Достаточно сказать, что основоположник этого направления медицины – знаменитый Самуэль Ганеман – скончался от последствий регулярных испытаний новых препаратов на себе. И это понятно: ошибся чуть-чуть – и вот тебе передозировка! Еще разок-другой – а там рукой подать до почечной недостаточности… Поэтому пациенты нередко погибали как от самих болезней, так и от врачебного вмешательства, причем зачастую как раз из-за низкого качества лекарственных гомеопатических средств.

Таким образом, нельзя исключить поступление мышьяка в организм нашего героя как раз через гомеопатические препараты, назначаемые лечащими докторами. Как эскулапы рассчитывали необходимые дозировки лекарств – только им было известно.

Зато, как уверяют Бен Уайдер и Стен Форсхувуд, самым грамотным на острове Святой Елены оказался граф де Монтолон. «Бесшабашный кутила», способный отличить разве что шардоне от кло-де-вужо (любимые вина Бонапарта), вдруг предстает перед нами изощренным химиком-отравителем. Если, скажем, после рвотного камня подсунуть хозяину бокальчик оршада – будет та-ко-о-е! Синильная кислота среагирует с соляной кислотой желудочного сока и каломелью, после чего выделится сулема, которая разъест стенку желудка… Не слишком ли для среднего умственного уровня придворного генерала? Опытные врачи, находясь у постели больного, ломали головы, а для какого-то несведущего в медицине «придворного шаркуна» все было известно наперед – как дважды два… Бред, да? То-то и оно.