Бонжур, Антуан !

- Разумеется, мсье де Ла Гранж, я помню об этом. Так что вопрос пока остается открытым: кличка это или фамилия? Как видите, кое-что мы все-таки успели. Может, вы возьмете с собой для поисков и эту схему?

- Не могу оставлять вас без вещественных доказательств, - улыбнулся Поль Батист, пряча синюю тетрадь в темную глубь портфеля. - Вы проделали колоссальную работу, пусть главные доказательства остаются у вас. Нет, нет, спасибо, мсье Шульга, - это уже Ивану. - Ни единого глоточка, я ведь за рулем. И к тому же спешу. Но мы еще встретимся, я вам буду звонить. Завтра мы поедем к ветеранам в Спа и устроим вам торжественные проводы.

Мы прошли до машины. Зашуршал мотор, и президент Поль Батист растворился, взметнув за собой пыльную дымку. Визит продолжался не более двадцати пяти минут, он был стремителен, как налет. Даже на тетрадь Поль Батист затратил меньше десяти минут, но все узрел и, кажется, мы успели обсудить все вопросы. Я вспомнил, что так и не показал фотографию двух братьев Ронсо, а ему тоже было невдомек спросить об этом.

Где же Николь? Мы вернулись в комнату, я решительно снял трубку.

- Звони к Сюзанне!

Перед домом затормозила машина.

- Это Антуан, - сообщил Шульга, заслышав знакомый гудок.

Дверь отворилась, Тереза первой появилась в комнате.

- Виктор, спасите меня, - почти выкрикнула она по-немецки, протягивая ко мне руки. - Возьмите меня в Прагу...

- Здравствуй, Тереза, - ответил я по-русски, все равно я был в летной форме и при медали, устал я от этих комедий, сам себя обвожу вокруг пальца и так далее и тому подобное.

- Разве вы не из Праги? - недоумевала Тереза, и в глазах ее вспыхнул испуг, как тогда, когда она увидела нож с монограммой. - Николь сказала мне, что вы ее брат и послезавтра едете домой. Я не требую от вас никаких обязательств, только увезите меня...

- По-какому она говорит? - удивился по-русски Иван. - Я не умею это перевести.

Тереза встревожилась еще больше, услышав Ивана, и посмотрела на дверь.

- Ах, Тереза, - ответил я по-немецки, - разве не все равно, кто я, если ты просишь спасти тебя?

- Виктор - мой брат, я не обманула тебя, - Николь вбежала в комнату и звонко поцеловала Терезу.

- Как же так, Николь? - упрекнул я ее. - Разве ты не сказала Терезе, что я Виктор Маслов, советский летчик? Вот возьми и почитай, - я достал из папки газету и протянул Терезе.

- О мсье, - продолжала она с мольбой, а глаза у нее такие, что в них смотреть невозможно. - Спасите меня, умоляю вас!

- Виктор, я обещала ей, ты должен, - Николь подбежала ко мне.

Я встал.

- Ени бени рес, квинтер минтер жес, - сурово произнес я, подняв ладонь над головой Терезы. - Ты спасена, Тереза!

- Он сказал что-то такое, что я не знаю перевода... Но ты уже спасена, - с готовностью сообщил Иван.

- В этом доме тебе ничто не угрожает, - сказал я по-немецки. - Садись, сейчас мы все тебе объясним. Где Антуан?

- Я здесь, - ответил Антуан. - Ставил машину на дворе.

- Вот видишь, я же говорила, что так и будет, - Николь бросилась ко мне. - Я слышала, как мадам Ронсо говорила с кем-то по телефону, кто-то хочет улететь за границу. Тереза шарман, я ее полюбила, - жарко шептала она в мое ухо.

- Подожди, Николетт, начнем по порядку. Тащи вина, Иван.

- Откуда ты взялся? - удивился Шульга, схватив Антуана за рукав.

- Я увидел их на дороге, - засмеялся Антуан.

- Мы весь вечер жарили бифштексы и фри, - восторженно тараторила Николь. - К нам нагрянул автобус с голландскими туристами.

- И за это время ты только и успела сказать, что я твой брат?

- Я слушала то, что рассказывала мне Тереза, - Николь нахмурилась. - И я плакала вместе с ней.

- Вы русский? - спросила Тереза, она одна не принимала участия в нашей говорливой веселости, присела на краешек дивана, изучающе водила глазами по комнате, я то и дело ловил на себе ее затаенный взгляд. Я заранее пожалел ее, потому что трудно ей сейчас придется, а изменить уже ничего невозможно.

- Да, Тереза, я русский, - ответил я, твердо глядя в ее тоскливые глаза, - я прилетел из Москвы.

- Будь осторожен, Виктор, - шепнул Антуан, - мне кажется, она не знает о Мишеле.

- Что же ты молчишь, Тереза? - сказал я. - Присаживайся к столу.

- О чем вы говорите на своем языке? - обиделся Шульга, ставя бутылки на стол.

- Хорошо, Иван, мы будем говорить на твоем языке. Нам нечего скрывать. Иди сюда, Тереза.

Она послушно встала и прошла к столу, надламываясь при каждом шаге и накатываясь, как волна. Я подвинул стул, она села, пытаясь натянуть на колени мини-жюп. Николь беззаботно хлопотала у стола, помогая Ивану. Антуан сел против нас, сцепил кисти рук, подставил их под подбородок.

- Значит, вы не сможете взять меня с собой? - с болью спросила Тереза. Она поникла и прятала глаза: первый непроизвольный порыв ее прошел, а чуда спасения не было. К тому же мы еще ничего не объяснили ей. И она замкнулась, почувствовав за нашим шумным возбуждением невысказанную тревогу.