Борьба за влияние в Персии. Дипломатическое противостояние России и Англии

Наконец 7 января 1902 г. Амин ос-Солтан сказал А. Гардингу, что Витте не позволяет Персии занимать деньги у Англии и требует, в качестве условия предоставления Россией займа, право на строительство трубопровода через Персию. Гардинг сразу же заявил, что это противоречило бы статье 6 концессии д'Арси, в которой говорилось, что «имперское правительство Персии не будет предоставлять никакому иному лицу права на строительство трубопровода к южным рекам или южному побережью Персии». Амин ос-Солтан сказал, что Витте консультировался со своими юристами, которые заверили его в том, что статья 6 не запрещает строительства трубопровода к заливу «для удобства транзита нефти, добытой за пределами Персии». Гардинг замечает, что «великий визирь с большой горечью говорил о том, как месье де Витте обошелся с персидским правительством. Он уже устал, по его словам, от трудностей, препятствий и новых требований, которые постоянно выдвигает этот министр». Официальное письмо, отвергающее британское предложение о займе, было доставлено в миссию 8 января. Оно было датировано 5 декабря 1901 г. Шах выражал свою благодарность за любезное предложение помощи, «однако, в соответствии с контрактом с Российским банком о займе 1900 г., персидскому правительству запрещено в течение 10 лет занимать деньги за рубежом без согласия России. Правительство России на запрос о таком согласии ответило отказом, поэтому персидское правительство не имеет возможности принять это предложение. Несомненно, британское правительство не допустит, чтобы на этом основании возникли какие-либо сложности, наносящие ущерб дружеским отношениям между двумя странами, Персией и Россией».

Амин ос-Солтан отказался предоставить информацию о предполагаемом пересмотре тарифов. Но он смягчил удар, включив в отдельную записку параграф, касающийся требования Гардинга о гарантиях, что внутренние доходы с Сеистана не будут «переданы никакому иному правительству или его подданным». Шах, писал Амин ос-Солтан, «был весьма изумлен этим требованием, поскольку персидское правительство никогда не имело и не имеет таких намерений и считает, что в формальных письменных гарантиях нет необходимости, предоставление таких гарантий не соответствует достоинству независимого суверена». Таким образом, Персия фактически согласилась с требованием Англии в отношении доходов с Сеистана, хотя для вида и отвергла его, избегая нанести России оскорбление.

А. Гардинг мало что мог сделать, чтобы улучшить положение Британии в Тегеране. Он пользовался поддержкой Лансдауна, но министр иностранных дел признавался, что ему тоже не удалось найти денег для Персии. «Казначейство встретило нас абсолютным non-possumus[34], – писал он, и дальше: – Министерство по делам Индии отнеслось с подозрением, их невозможно было заставить двигаться быстрее, чем с половинной скоростью». В январе 1902 г. Гардинг сделал еще одну попытку побудить собственное правительство к действию: «Я должен проинформировать правительство его величества, что положение дел здесь в высшей степени неудовлетворительно и даже опасно для британских интересов; что распад Персии продолжается с огромной скоростью. Если мы хотим, чтобы эта страна, включая северное побережье Персидского залива и юго-западную сухопутную границу с нашей Индийской империей, вдоль которой русские могут зайти к Афганистану с фланга, не превратилась в зависимую от России территорию во всем, кроме названия, мы должны быть готовы не только рисковать деньгами, предоставляя ссуды под недостаточное обеспечение, но и тратить их в расчете на политический, а не финансовый доход».

Гардинг сравнивал власть России над правительством Персии с властью парламента в Британии: «Подобно нашему парламенту в XVII в., месье де Витте, предоставляя средства, требует от шаха, в качестве предварительного условия, «загладить обиды», другими словами, предоставить России еще какое-нибудь политическое преимущество. Этот рычаг в настоящий момент используется им без колебаний и милосердия с целью вырвать у Персии нелепую концессию на трубопроводы к Персидскому заливу. Эта концессия, вероятно, никогда не будет реализована, но послужит, тем не менее, поводом наводнить Южную Персию геодезистами, инженерами и охранными подразделениями казаков и подготовить завуалированную военную оккупацию».

Гардинг не терял надежды. Предполагаемый визит шаха в Европу мог дать Британии возможность спасти свое положение в Тегеране. Шах, возможно, «освободится от зловещего влияния России», финансовые круги в Сити, «возможно, помогут освободить Персию от ее финансовых обязательств», а сам Гардинг получит возможность улучшить личные отношения с шахом во время его пребывания в Англии. Гардинга очень беспокоили колебания правительства, стоит ли принимать шаха сразу после коронации Эдуарда VII. Перенос поездки на лето 1903 г. оскорбил бы этого обидчивого правителя. Более того, «русское влияние за это время могло бы стать настолько сильным, что ситуацию, которую сегодня можно исправить, оказалось бы гораздо сложнее исправить через год».