Борьба за влияние в Персии. Дипломатическое противостояние России и Англии

Престиж Британии в Тегеране упал очень низко. Все чувствовали, что второй русский заем превратил бы Персию, подобно Бухаре, в зависимую страну. Многие персы «не могли понять безразличия Британии к ее собственным интересам», ее новой роли молчаливого наблюдателя за наступлением России. Мохтар ос-Салтане, бывший шеф полиции, сказал вице-консулу Грэму, что пришло время энергичных действий: «Вам следует вдохнуть мужество в шаха, поскольку своего у него нет. Швырнуть камень. Разбудить его, ибо он спит. Пора… Сделайте открытое представление, что новый заем у России означает связывание Персии по рукам и ногам – ведь приносится в жертву его собственная независимость».

В Санкт-Петербурге британский посол сэр Ч. Скотт продолжал делать свои утомительные заявления по вопросу займа. Он выражал Ламздорфу свое удивление тем, что Россия не хочет позволить Персии взять в долг у Британии; спрашивал, на каком основании она так поступает. Ламздорф обещал поговорить с Витте. Скотт докладывал, что он указал «русскому правительству, что из полученных нами докладов видно, как используется затруднительное положение Персии; дополнительные условия к контракту по займу с правительством Персии рассчитаны на то, чтобы поставить Персию в положение полной зависимости от России и подчиненности ей. Едва ли это совместимо с заверениями, которыми постоянно обмениваются наши правительства, и с выраженным графом Ламздорфом желанием уважать полную свободу действий в этом государстве».

Ламздорф терпеливо выслушал все это, сделал несколько спокойных возражений и сменил тему разговора.

К середине января 1902 г. были решены все вопросы относительно русского займа, кроме одного. Осталось решить вопрос с трубопроводом. Сочетание политических и экономических причин заставляло Витте настаивать на получении этой концессии. Трубопровод через Персию позволил бы России закрепиться в заливе. Насосные станции, ремонтные склады и прочие сооружения вдоль трубопровода необходимо было бы охранять, и это оправдало бы размещение русских войск по всей стране. Выиграла бы и бакинская нефтяная промышленность, сильно пострадавшая в последние годы от своего самого мощного конкурента «Стандард ойл», вытеснявшего русские нефтепродукты с европейского и азиатского рынков. В меморандуме, поданном министру сельского хозяйства и государственного имущества, бакинские нефтепромышленники горько жаловались на свои беды: положение нефтеперерабатывающей промышленности в Баку в конце 1901 г. настолько ухудшилось, что многие заводы вынуждены были уменьшить или даже прекратить выпуск продукции. Трубопровод к Персидскому заливу снизил бы цену транспортировки и снова сделал бы русские нефтепродукты конкурентоспособными.

В Тегеране переговоры вели Грубе и Аргиропуло, последний при этом играл подчиненную роль. 4 февраля 1902 г. Грубе телеграфировал в Санкт-Петербург, что Амин ос-Солтан согласился на концессию. Неделей позже шах выразил свое согласие с условием, что правительство России возьмет на себя ответственность за нарушение концессии д'Арси. Амин ос-Солтан понимал, что британцы увидели бы в концессии на трубопровод посягательство на права д'Арси.

За несколько недель до этого д'Арси получил мнение королевского советника мистера Кракенторпа: «Сооружение Россией предполагаемого трубопровода из Баку к Персидскому заливу без разрешения мистера д'Арси было бы незаконным вмешательством в исключительное право, предоставленное ему концессией». Сэр А. Гардинг проинформировал об этом Амина ос-Солтана. В разговоре с персидским премьер-министром он указал, что его главное возражение против русских требований носит политический характер: «Как бизнес-схема это абсурдно и не может окупиться; вероятно, эта линия никогда не будет проложена. Но она даст концессионерам предлог для посылки множества инженеров и геодезистов (в сопровождении небольших подразделений казаков для обеспечения их безопасности) на побережье Персидского залива. Если у них возникнут проблемы с местным населением, то появится предлог для завуалированной военной оккупации».

Гардинг далее объяснил, что концессия д'Арси дает Персии хороший предлог, чтобы отвергнуть русские требования. Британское правительство и парламент «сознают важность происходящих в Персии событий», не хотелось бы настроить их враждебно перед приближающейся поездкой шаха в Англию.