Борьба за влияние в Персии. Дипломатическое противостояние России и Англии

Амин ос-Солтан признавал, что от резни в Йезде «следы вели к ага Неджефи, который и прежде пытался спровоцировать подобную резню во многих городах Персии и посылал для этой цели эмиссаров в Султанабад, Казвин и Тегеран». Он утверждал, что персидское правительство для сохранения порядка принимает военные меры. Чтобы убедить представителей Запада, что христианам ничто не угрожает, великий визирь рассказал сэру А. Гардингу о полученной шахом от четырех главных муджахидов Кербалы и Неджефа телеграмме, «осуждающей антихристианское и антиевропейское возмущение в Тебризе, но одобряющей казни бабистских (бахаистских) еретиков в Исфахане и Йезде и выражающей надежду на то, что персидское правительство будет способствовать их повторению в других городах». Амин ос-Солтан сказал, что он удовлетворен позицией, занятой клерикальными лидерами, «поскольку нападения на христианские школы и чиновников-христиан могли бы иметь более серьезные последствия, нежели бунт против бабизма». Это означало, что нападения на христиан могли привести к протестам и вмешательству европейцев; а резня нескольких сотен бахаистов не привела бы к подобным действиям и не имела значения в глазах персидского правительства.

Отставка Амина ос-Солтана произошла в сентябре и радостно приветствовалась. Четверть века старый визирь держал в своих руках громадную власть. Он разбогател, ожирел и превратился в циника. К Мозаффару эд-Дину он испытывал лишь презрение, к своей стране – слишком слабую любовь, чтобы приносить ради нее жертвы. Беспринципный, хитрый, обаятельный и эгоистичный, он вызывал страх и ненависть у тех своих соотечественников, кто видел в нем воплощение всех пороков старого режима.

Его преемник, Солтан Маджид-мирза Эйн од-Дойлы, был внуком Фат Али-шаха и зятем Мозаффара эд-Дина. Он родился около 1847 г. и был губернатором нескольких провинций, прежде чем стал в 1901 г. министром королевских владений и губернатором Тегерана. Подобно большинству членов правительства, он скопил большое состояние с помощью спекуляций и вымогательства; заработал себе узколобостью, невежеством, ксенофобией и жестокостью такую репутацию, которая шокировала даже закаленного командира персидской казачьей бригады полковника Косоговского. Он описывал нового визиря как «человека низкой нравственности и очевидно жестокого: в течение двух месяцев его пребывания в Мазандаране (в 1896 г.) среди оригинальных его наказаний было такое: виновного подковали, как лошадь, конскими подковами». Единственной чертой, приведшей его к высокому посту, было влияние, которое он оказывал на шаха.

В обычное время Россию устроили бы назначение Эйна од-Дойлы и усиливающийся в Персии хаос. Но время не было обычным. 9 февраля 1904 г. Япония нанесла удар, и Россия оказалась вовлечена в войну с неожиданно сильным противником. Ее финансовые, промышленные и военные ресурсы испытывали сильную нагрузку. Стало невозможным вкладывать в Персию миллионы рублей или рисковать столкновением с Англией в то время, как японцы осаждали Порт-Артур и продвигались в Маньчжурию. России необходимо было переоценить свою персидскую политику.

20 июня в Министерстве иностранных дел было собрано особое совещание под председательством графа Ламздорфа. Целью ставилось определение надлежащей экономической и финансовой политики в Персии при условиях, сложившихся в связи с войной на Дальнем Востоке. Среди участников были: министр финансов В.Н. Коковцов, посол в Константинополе И.А. Зиновьев, старший советник Министерства иностранных дел К.М. Аргиропуло, директор первого департамента Министерства иностранных дел Н. Гартвиг, председатель совета директоров Учетно-ссудного банка Персии П. Барк.

Ламздорф и Коковцов доложили участникам совещания, что первый русский заем Персии (22,5 миллиона рублей) был сделан в 1900 г., второй (10 миллионов рублей) в 1902 г., причем с тех пор персидское правительство постоянно обращается с просьбами о дополнительных займах или отсрочках платежей по накопившимся долгам. Большинство подобных просьб по политическим соображениям удовлетворялись, и в настоящий момент Персия должна России 3 миллиона рублей по краткосрочным кредитам. Поскольку персы доказали свою неспособность выполнять финансовые обязательства и поскольку «существующая система управления государственной экономикой в Персии никак не может служить гарантией более корректного отношения к делам со стороны правительства шаха», необходимо принять план действий на случай новых обращений персидского правительства за финансовой помощью.

Персия, наиболее богатые и населенные провинции которой располагаются вдоль границы с Россией, естественным образом оказывается подвержена влиянию страны, превосходящей ее по уровню культуры. В последние годы были приложены особые усилия для расширения этого влияния, в основном коммерческого плана. Россия не переставала предоставлять шаху займы, но при этом активно участвовала в экономической жизни страны.