Борис Парамонов на радио "Свобода" -2011

Но в том же Египте что еще наблюдалось, пишет Джэймс Суровицкий: если создавалась критическая ситуация, то государственным служащим повышали зарплату. При экономической отсталости это значит одно: повышение инфляции. Так и в России: пенсии, скажем, прибавляют, а цены растут еще быстрее. Вот тебе ''налог на тиранов'' во втором его варианте.

В общем, чтение американских аналитических материалов, каковы были эти статьи в ''Нью-Йоркере'', убеждает в очень близком сходстве положения в странах арабского Востока и России.

Александр Генис: Вопрос в том, значит ли это, что сходные причины породят сходные следствия?

Борис Парамонов: А кто его знает. России вроде бы законы не писаны. Да и вообще климат для бунтов не подходящий – холодно, снег. Потому, должно быть, и сугробы не убирают, чтоб народ не скоплялся. ''Пройдет зима, настанет лето – спасибо партии за это''.

Source URL: http://www.svoboda.org/content/transcript/2345568.html

* * *

Миф Хэмфри Богарта

Александр Генис: Сейчас, когда закончилась оскаровская лихорадка, кинематограф живет словно на каникулах. Весна – время либо старого кино, либо – сугубо нового, авангардного. Второму на премии рассчитывать еще не приходится, а первое – уже всё получило. Именно такому – классическому кинематографу – посвящена новая биография самого интересного героя Голливуда Хэмфри Богарта. (Название книги, написанной Стефаном Канфером, можно умышлено вульгарно, перевести как ''Крутой без пушки'' - Stefan Kanfer, ''Tough Without a Gun: The Life and Extraordinary Afterlife of Humphrey Bogart'')  . Надо сказать, что Богарт – сыграл огромную роль не только в истории кино, но и в истории философии. Для экзистенциализма он, пожалуй, значит лишь чуть меньше Сартра.

Об этом – мы беседуем с Борисом Парамоновым.

Борис Парамонов: Не без оснований полагаю, что Вам, Александр Александрович, как человеку – по сравнению со мной - молодому, имя Хэмфри Богарта говорит меньше, чем мне. Богарт стал кинозвездой еще в тридцатые годы, во второй их половине. Тридцать шестым годом помечен фильм, в котором он играл роль, выведшую его на орбиту, - ''Окаменевший лес''; главную женскую роль в том фильме исполняла уже знаменитая к тому времени Бетти Дэвис, но не в ней было дело: Богарт вел фильм в роли бандита, взявшего в заложники хозяев и посетителей придорожного ресторанчика. С тех пор и пошло: кому еще играть крутых парней, кроме Богарта? Понятно, что были и другие известные актеры в этом амплуа: еще раньше Эд Робинсон, в одно время с Богартом появился Джеймс Кегни, но Богарт был ни с кем не сравним.

Александр Генис: Я понимаю, что Хэмфри Богарт – часть вашей личной биографии.

Борис Парамонов: Бесспорно! В моем индивидуальном знакомстве с Богги, как его принято называть, имел место некий парадокс. В Советском Союзе, сколько я помню (а я такие сюжеты помню) шел только один фильм с ним, еще при Сталине, среди так называемых ''трофейных фильмов'', взятых в Германии, причем в основном это были фильмы голливудские; было такое соглашение, позволявшее демонстрировать ''трофейные фильмы'' в течение девяти, вроде бы, лет; действительно, после Сталина, к 54-му году эта благодать кончилась, но всё-таки советские зрители сумели ознакомиться в определенной мере с так называемым ''золотым периодом'' Голливуда – вот как раз конца тридцатых годов.

Александр Генис: Я только недавно обнаружил эту золотую жилу, и не могу придти в себя от удивления: каким драматически богатым и сложным было то кино. Диалог, скажем, и сравнить нельзя с сегодняшним. Возможно, потому, что, открыв звук, кино сразу перетянуло к себе всех театральных драматургов. Поэтому и актеры тогда появились незабываемые – им было, что играть. Как раз о них Ортега–и-Гассет писал, что ''нам интересно смотреть, что они делают, потому что это делают они''.

Борис Парамонов: Хэмфри Богарт обладал этим качеством в высшей степени. Это было сразу ясно, хотя он появился только в одном таком - ''трофейном'' - фильме – но зато каком! В советском прокате он идиотически был назван ''Судьба солдата в Америке'', но это был знаменитый гангстерский фильм ''Ревущие двадцатые''. Героями его были бутлегеры – контрабандисты спиртного во время сухого закона. Главную роль – хорошего, так сказать, бандита, исполнял Джеймс Кегни, Богарт играл плохого бандита; в общем, это была роль второго плана, но он очень запомнился. Самое смешное, что мы тогда даже имен актеров не знали, эти фильмы шли без титров. Впервые имя Хэмфри Богарта я узнал из книги французского теоретика кино Андре Базена, изданной в СССР в конце 60- годов. А уже в Америке насмотрелся на него вволю.