Бородавки святого Джона

Что еще? Андрей мысленно сравнивал обеих женщин, убеждая себя, что их невозможно различить. В глубине души он понимал, что занят делом абсолютно иррациональным, и чем все кончится, невозможно предвидеть. Он сам все запутал. Одна надежда на философа-детектива или детектива-философа, который вместо всей правды получил лишь ее часть. Час пролетел, а Андрей так ни к чему и не пришел.

Оглио, прощаясь, расцеловал Валерию в обе щеки, прижал на миг к себе. Она вспыхнула и оглянулась на Андрея. Он, улыбаясь, кивнул – все, мол, в порядке, можно.

– Хочешь погулять? – спросил он у нее, когда дверь за психиатром закрылась, и они еще стояли в прихожей.

– Хочу, – ответила она сразу, и он почувствовал ее волнение.

– Холода не боишься? К вечеру обещали чуть ли не снег.

– Нет, – она мотнула головой, задумалась на мгновение и спросила: – А что мне надеть?

– Шубу, я думаю.

Не дожидаясь ответа, он достал из стенного шкафа короткую шубку из золотистой норки. Валерия неловко повернулась к нему спиной, долго не попадала руками в рукава. Подошла к зеркалу, и Андрей увидел, как радостно вспыхнули ее глаза. Она, замерев, смотрела на чужую женщину в зеркале в немыслимо красивой шубке. Провела рукой по шелковистому меху, склонила голову к одному плечу, приподняла воротник, уткнулась в него носом, как сделала бы всякая другая женщина на ее месте, даже если у нее никогда не было мехов. Эти движения, полученные в наследство от вереницы прабабок или подсмотренные в дамских журналах, хранятся где-нибудь в глубинах женского сознания, как в фамильном сундуке, чтобы при случае непринужденно и легко вынырнуть наружу.

Андрей смотрел на нее, тронутый ее радостью. Он подумал, что, возможно, у нее никогда не было красивой одежды. Эта мысль подтолкнула другие – кто же она на самом деле? Как ее зовут? Есть ли у нее семья? Муж? Дети? Он почувствовал что-то похожее на ревность при мысли, что есть другой мужчина, который имеет на нее права и, возможно, уже ищет ее. Он, Андрей, в своем эгоизме даже не подумал об этом. Он поднял глаза и встретился с ее обеспокоенным взглядом – о чем ты думаешь, казалось, спрашивала Валерия, глядя на него серьезно, чуть исподлобья.

«А вдруг она все помнит? – обожгла его мысль. – Вдруг это все притворство? Глупости! – одернул он себя. – Не сходи с ума. Ты заварил эту кашу, ты один, а не она!»

Он подошел к Валерии сзади, обнял. Она потерлась макушкой о его подбородок, как Лерка когда-то. Они стояли, рассматривая себя в зеркале. Влюбленные любят рассматривать себя в зеркале. Они посмотрели друг другу в глаза… Андрей вдруг развернул ее к себе и стал целовать. Она прижалась к нему, мягкая и теплая, в шубке, пахнущей Леркиными духами…

Часы в гостиной стали бить – шесть. Нужно уходить, спохватился Андрей. Сейчас придет Федор. Он натянул пальто. Достал Леркины замшевые туфли. Стал на колено, словно собирался делать предложение, обул Валерию и, не удержавшись, поцеловал коленки – одну и потом другую. Валерия смутилась и отступила.

Они уже выходили со двора, когда высокий мужчина в черном длинном плаще и широкополой шляпе вынырнул из-за дерева и почти наткнулся на них. Валерия вскрикнула, отшатнувшись.

– Извините, ради бога! – вскричал Федор – это был не кто иной, как он, – хватаясь за шляпу. – Я не хотел вас напугать. Андрей Николаевич, – он заглянул в лицо Андрея, – вы? Добрый вечер. Целую вечность вас не видел. – Получилось довольно фальшиво. – Это ваша жена? – продолжал детектив, энергично сметая с головы шляпу, кланяясь, хватая руку Валерии и поднося ее к губам. Валерия беспомощно оглянулась на Андрея. – Очень приятно! Очень!

– Это мой старинный знакомый, – сказал Андрей, приходя в себя. – Познакомься, Федор…

– Андреевич, – поспешил ему на помощь детектив.

– Валерия Павловна, – неуверенно произнесла она, пытаясь отнять у него руку, которую он, словно по забывчивости, все еще держал в ладони.

– Рад, весьма рад! Вы на прогулку? Прекрасный вечер!

Вечер был далеко не прекрасный, а наоборот – холодный, сырой и ветреный. Федор рассматривал Валерию в свете неяркого уличного фонаря, который помещался у него за спиной.

«Чертов сыщик», – подумал Андрей, сердясь и забавляясь одновременно.

– До свидания, Валерия Павловна, – сказал наконец Федор, отступая. – Приятно было познакомиться.

Он нахлобучил на голову свою громадную шляпу, поклонился и исчез в темном дворе их дома.

– Это кто? – спросила удивленная Валерия.

– Никто, – ответил Андрей, – кажется, живет где-то рядом.

– Странный какой-то…

– Да уж… – пробормотал Андрей, – странный.

И они пошли вдоль улицы. Вечер был на редкость неприятный, как уже упоминалось – ветреный и холодный. Как-то так получилось, что они взялись за руки.

– Пошли, посидим где-нибудь, – предложил Андрей.