Бородинское поле

самый стык с соседней, 33-й армией, которой командовал

генерал Ефремов. В сопровождении Полосухина Леонид

Александрович прошел на передний край. День был серый,

мрачный, заснеженная земля сливалась с войлочным небом,

нехотя сорившим легкий снежок, который размывал,

скрадывал линию горизонта. Командарм, одетый в полушубок,

и комдив в сером, мышином ватнике, оба плотные, степенные,

шли рядом. Еще вчера мороз ослаб, а сегодня ползущий вверх

ртутный столбик термометра остановился на нулевой отметке.

Шагая по глубокому снегу, они быстро вспотели. Полосухин

подставлял горячую ладонь под падающие снежинки, говорил

удовлетворенно:

- Снежок - это хорошо, это благо, товарищ командующий.

- Розовое лицо его сияло.

- Снежок-то благо, да вот оттепель как бы не напортила, -

угрюмо отзывался Леонид Александрович.

- А чем она может напортить? - не понял комдив.

- Думать надо, Виктор Иванович. За что голосуете - за

оттепель или за морозы?..

- Я за то, чего немец не любит.

- Вот именно. Мороза-то он, конечно, страшится, да

только когда этот мороз поддерживается крепеньким огоньком.

Миновав окопы, они подошли к колючей проволоке и

остановились, всматриваясь за линию фронта. Перед

проволокой саперы ставили мины. Полосухин доложил:

- Здесь, предполагаю, попытаются прорваться их танки.

Для них это выгодное направление - удар во фланг. Они

пойдут в обход.

- Вероятно, - отозвался Говоров, всматриваясь в

местность перед передним краем. - И что же? Вы ставите на

их пути мины. А там, на дороге? Там они пустят тяжелые танки.

- Тяжелое мы встретим тяжелым, товарищ командующий.

Закладываем фугасы большой мощности. По триста - пятьсот

килограммов.

Говоров покачал головой, спросил:

- А не много?

- Я думаю, в самый раз.

Затем они пошли вдоль проволоки и вышли к лесу. Там

перед передним краем бойцы сооружали сплошной длинный

вал из сухого леса и хвороста. Всеми работами руководил

начальник химической службы Бригвадзе. Неутомимый,

крикливый, он носился из конца в конец, поторапливал,

подсказывал, помогал укладывать дрова. Говоров уже был

посвящен в задумку начхима, или, как еще говорили, "фокус

Бригвадзе", теперь хотел на месте посмотреть, как выглядит

этот необычный оборонительный вал, который при

приближении врага должен превратиться в огненный. Замысел

начхима командарму понравился, хотя и были некоторые

сомнения.

- Вы уверены, что ваш фокус удастся? - спросил Говоров

начальника химической службы.

- За огонь ручаюсь, товарищ командующий, - ответил

Бригвадзе и прибавил не без гордости: - Фейерверк получится

грандиозный.

- Фейерверк - это зрелище, - заметил Говоров. - А нам

нужны ощутимые результаты.

- Будут результаты, товарищ командующий, - снова, с еще

большей убежденностью заверил Бригвадзе. - Как не быть,

когда у нас огонь. А с огнем шутки плохи.

- Смотрите, начхим, сами не обожгитесь, - сказал

Говоров, уходя. - А теперь к артиллеристам.

Полосухин весело кивнул: он знал, что еще не было

случая, чтобы командарм, будучи на передовой, не заглянул к

артиллеристам, которые на всю жизнь оставались для него

кровными братьями. Он направился не в штаб полка и не на

КП, а прямо на огневые позиции батареи, которые обнаружил,

подойдя к ним менее чем на сто метров. Его встретил Думчев,

доложил.

- Молодцы, умеете маскироваться, - похвалил

командарм, рассматривая не столько окрашенные белилами

орудия, сколько белую сетку, наброшенную поверх позиций.

Кивнул на сетку: - Выручает?

- Пока что надежно, товарищ генерал, - ответил Думчев,

щуря улыбчивые глазки. - Летают над нами, а обнаружить не

могут. А для нас самолеты - враг номер один, потому как

против них мы совсем беззащитны.

- Что ж, хорошая маскировка это и есть самая надежная

защита, - сказал довольный командарм и подумал: "Зенитных

пушек мало, да и те, что есть, используются как

противотанковые". Они направились в сторону деревни, где их

поджидал вездеход. Навстречу им в легком возке спешили

Макаров и Брусничкин.

- Командир и комиссар полка, - объявил Полосухин

генералу.

Говоров выслушал доклад Глеба, поздоровался, сказал:

- С маскировкой вы хорошо придумали. Выходит, и у вас

есть свой изобретатель вроде Бригвадзе. - Он имел в виду

маскировочную сетку, сделанную из бывших в употреблении

бинтов, негодных маскхалатов и ваты.

- Только фамилия нашего изобретателя - Фролова

Александра Васильевна, санинструктор, - сообщил

Брусничкин.

- Передайте ей мою благодарность, - сказал командарм и

хмурился. Лицо его сделалось суровым и мрачным. - А вот

потери в матчасти у вас, товарищ Макаров, недопустимы.

Несмотря на хорошую маскировку. Почему?

- Товарищ командующий, будь у нас хоть сколько-нибудь

достаточное стрелковое прикрытие, мы могли б избежать этих