Борух Баклажанов. В поиске равновесия

Машину подали весьма приличную. Откровенно говоря, Борух часто заказывал таксомоторные компании вразнобой от достаточно дорогих до, скажем так, уровня «эконом». Поездки, а зачастую и дальние путешествия на такси в состоянии жесткого подпития всегда были для него особым культом. Многое в них зависело от самого таксиста. Баклажанов давно понял, что таксист – это больше, чем профессия, это должно быть состоянием души. Есть масса занятий, где требуются лишь четкие профессиональные навыки и грамотное выполнение задания, зачастую связанные с монотонностью. Но есть профессии, которые обязаны забрать часть тебя. Истинный эскулап не сможет не прогнать через себя боль пациента, мало кто видел непьющего бармена, а спортивный тренер в момент игры в мыслях сам находится на площадке. Таксист же должен быть не просто хорошим водителем, он обязан быть немного психологом. Дорога и люди – вот два столпа, симбиоз которых дает в итоге более или менее ясное понимание жизни. Прокручивая перед собой ту пеструю галерею лиц и характеров, уже потом в одиночестве, в пути на следующие заказы таксист сравнивает и анализирует их, становясь чуть мудрее и находя ответы на многие вопросы.

Заказывая такси разного уровня, Баклажанов пытался добиться того же самого, но уже со своей стороны. Он видел и наемных водителей на своем транспорте, пришедших в эту сферу не от хорошей жизни, и достаточно солидных людей на собственных дорогих авто, занимавшихся этим скорее от скуки. Они были разных национальностей, вероисповеданий и судеб, местные и приезжие, мужчины и женщины. От каждого из них Борух узнавал что-то новое – то, о чем не прочтешь ни в одной книге и не увидишь ни в одном фильме. Он внимательно наблюдал за каждым из них, подмечал какие-то тонкости не только в содержании их рассказов, но и в их форме. В них, словно в тысячах кусочков зеркал, он видел и изучал самого себя, собирая воедино. В этих коротких мимолетных встречах люди раскрываются как-то по-особенному, как два пассажира в купе поезда, зная, что с утра они расстанутся и навряд ли увидятся впредь. Иногда было просто интересно «громко» помолчать, послушав истории кавказцев о борьбе диаспор за рынки сбыта овощей и фруктов, а бывало, завязывались и долгие дискуссии на вечные темы.

– День добрый! – сказал Баклажанов, садясь в машину.

– Доообрый дееень! – благодушно ответил водитель, как-то нарочито приятно растягивая слова.

Это был совершенно русский мужик лет 55-и с пышной бородой и огромными ручищами, чем-то отдаленно напоминавший служителя культа.

– Не пристегивайтесь, не нужно, – продолжил он.

– Обычно же, наоборот, водители настаивают, чтобы пассажир пристегнулся?! – недоуменно с улыбкой спросил Баклажанов.

– Впрочем, сами смотрите, – продолжил он. – Судьба она сама накроет, когда время придет – помните, как у Пушкина в «Песне о Вещем Олеге»?

– Помню-помню, – ответил Борух, – мы с Вами еще люди того поколения – читали, разумеется.

– Вот именно, а у меня дочка хоть и взрослая уже, но не учила ничего, в голове ветер один!

– Тяжеловато ей в жизни придется, – сказал Баклажанов, поймав себя на мысли, что начинает втягиваться в разговор.

Он вспомнил, как неделю назад, сам того не замечая, стал обсуждать с дагестанцем вопросы Ислама, что делать нужно в высшей степени аккуратно и тонко, как он, собственно, и делал.

– Да не думаю – в нынешней жизни многого знать и не нужно, тем более она девушка – замуж за богатого выйти хочет.

– Ну, так это мечта любой современной девушки, благо, телевизор все это лишь подогревает!

– Может, оно сейчас и так, а вот моя жена не хотела. Вышла за меня, нищего!

– Да какой Вы нищий, – улыбнувшись, подбодрил водителя Баклажанов, – вон машина какая хорошая.

Борух немного покривил душой, ибо в машинах знал толк. Автомобиль был действительно неплохой, но далеко не самой престижной марки.

– А машина – это все, что у меня есть, – ответил таксист, – я за нее долгое время кредит выплачивал и до сих пор плачу и использую очень бережно.

И действительно, мужик ехал аккуратно, хоть и быстро, грамотно читая дорогу, держа дистанцию и объезжая неровности.

– У нее жених есть – сбагрить дочку хотим! – продолжил он.

– Богатый, наверно? – улыбнулся Борух.

– Да я особо не вникал – это ее жизнь. Главное, чтобы на квартире ее не оставалось – менять ведь будем.

– С чего это? Совсем край настал?

– Я же «бюджетник», – продолжил мужик, – у нас на работе дела давно из рук вон – все стоит. Начальство только помещения в аренду сдает, а нам с этого ни холодно ни жарко. Зарплаты сократили, да и не выплачивают толком – я и уволился. Вот таксую теперь. Хорошо, хоть жена в магазине работает – тащит оттуда все, что можно, чтоб семью прокормить.

– Ну, вроде ни шатко ни валко, но идут дела, получается?

– Это у нее идут, а я как будто на иждивении. Приезжаю в 2 часа ночи, чтоб в глаза ей от стыда не смотреть, а с утра она уж уходит – вот и получается, что живем как соседи. Денег на ремонт машины у нее одолжил, а отдать вот уж как полгода не могу. Смотрит на меня она и так и хочет сказать: «Не мужик ты!».