Борух Баклажанов. В поиске равновесия

Ничего в его жизни не менялось. Он уже давно ничем не занимался, окончательно закрыв все проекты и лишь изредка контролируя имеющееся, которое функционировало без него, и был пока еще завидным для кого-то холостяком. Он все меньше видел в чем-то смысл и раз за разом ловил себя на мысли, что стал походить на Этносова. Последние три года пил Баклажанов все сильнее, бывало, пропадая где-то сутками с алкоадептами разных мастей, знакомыми и не очень, и «черные» полосы становились длиннее «белых». Беспокоило ли его это? Возможно, да, ибо задумывался он над этим все чаще.

Досмотрев заканчивавшийся «Отпуск в сентябре» с Олегом Далем, он допил вино и, немного повеселев, взял телефон и начал просматривать недюжинный список пропущенных вызовов. В этот день Боруху Борисовичу Баклажанову исполнилось 40 лет. Он был все так же молод душой и в чем-то по-мальчишески бесшабашен, но уже давно каждый день рождения нес в себе какой-то тяжкий груз подведения промежуточных итогов.

«40 лет», – вертелось в голове у Боруха. Он сидел некоторое время в задумчивости, затем включил звук у телефона, который тут же зазвонил.

– Доброго дня, Борух Борисыч! – послышался в трубке знакомый ироничный голос.

– Рад тебя слышать! – ответил Баклажанов, узнав своего товарища-адвоката.

– Хотел по телефону поздравить, но понял, что сто лет тебя не видел. Давай-ка часа через полтора в ресторане нашем том пересечемся, где обычно, – предложил он.

И, действительно, виделись они довольно редко. Это могла быть пара-тройка коротких встреч в году, а то и реже, но он был для Баклажанова из разряда тех приятных людей, не видя которых часто, просто понимаешь, что они где-то есть.

– Добро, до встречи! – сказал Борух и повесил трубку.

Баклажанов вызвал такси и, постояв, как обычно, под холодным душем, начал собираться. Он надел костюм и, проверив правильность узла галстука и длины в аккурат до центра пряжки брючного ремня, вновь посмотрелся в зеркало. «В целом недурен. Шансы еще есть», – подумал он и, еще раз вдохнув и оценив букет собственного парфюма, вышел из квартиры.

Подъехав к ресторану и расплатившись, Борух зашел внутрь. Это было заведение, где они и их окружение часто встречались по разным поводам, ставшее со временем чем-то знаковым и бывшее многому свидетелем. Кухня там была средней, но атмосфера спокойной и доброжелательной. Оглядев большой освещенный зал, Баклажанов увидел своего товарища, который уже занял уютный угловой столик. Тот, завидев Боруха, встал из-за стола и сделал пару шагов ему навстречу. Они пожали руки и обнялись.

– Рад видеть тебя уже воочию, «Благословенный»! – сказал он.

– Категорически взаимно, «Благосклонный»! – ответил Борух.

Товарищ был пониже Боруха ростом, но телосложения также крепкого, ибо в ранней юности занимался дзюдо. В школе он был довольно задиристым, но восточные нотки той борьбы придали ему мудрости, что в итоге положительно сказалось на характере. Борьба та вообще толково формировала людей и была какой-то чудодейственной природы, примеров чему Баклажанов видел немало и некоторых весьма ярких. Годы были не властны над его густой черной шевелюрой, и он все также ехидно иронично улыбался, как и много лет назад. Звали его Харитон Вальков.

В школе мальчишки иногда называли его «Харей», за что им не раз прилетало в челюсть, и со временем все как-то само собой пришло к греческому значению его имени, что он уже благосклонно принял.

Одет он был менее почтенно, нежели чем Баклажанов, и выглядел неважнецки из-за той же страсти, присущей им обоим.

– Какие новости, Харитоныч? – спросил Борух, когда они уселись за стол.

– Ну, новость у нас у всех сегодня одна – твой юбилей! – ответил тот, налив по первой.

– Мда, примерно половина жизни позади, – задумчиво сказал Борух.

– И, возможно, лучшая ее половина! – продолжил Вальков, подбодрив приятеля, как умел.

– «Лучшие годы своей жизни я провел в разврате и пьянстве. Собственно, поэтому они и лучшие».

– Слыхал-слыхал, Генрих Четвертый вроде говорил, – сказал Вальков.

– Не тебе хоть лично говорил? Ты ж у нас человек авторитетный!

– Лично не говорил, но мне передавали, – ухмыльнулся Харитон. – Давай еще «по 50». Поздравляю тебя! При нашем образе жизни 40 лет уже неплохо!

Говорили они долго, обмениваясь новостями и вспоминая многое и многих. Боруху между тем периодически звонили с поздравлениями их общие знакомые. Некоторым они звонили сами и вдвоем разговаривали по громкой связи.

– А давай «…» позвоним, а то давненько его не слышал, – предложил Баклажанов.

– Проблематично это – там еще связи нет, – сперва вздохнув, ответил на выдохе Вальков.

Это был их общий школьный приятель. Он был бывшим борцом греко-римского стиля, в полной мере обладая всеми типичными внешними атрибутами, и в 90-е занимался вышибанием долгов. Он был всегда весьма уравновешен и к своим профессиональным обязанностям относился с известной долей прагматизма, ставя утюжок на «двоечку» и вкрадчиво начиная диалог.