Борух Баклажанов. В поиске равновесия

Знаете, зачастую человека можно узнать по одному поступку, а суть произведения понять по паре цитат. «Может быть, некоторые читатели захотят узнать мое мнение о характере Печорина? – Мой ответ – заглавие этой книги. – «Да это злая ирония!» – скажут они. – Не знаю», – значилось в конце предисловия к журналу Григория Печорина и являлось цитатой первой. Второй же была краткая выдержка из «Княжны Мери»: «Пробегаю в памяти все мое прошедшее и спрашиваю себя невольно: зачем я жил? Для какой цели я родился… А верно она существовала, и верно было мне назначенье высокое, потому что я чувствую в душе моей силы необъятные; но я не угадал этого назначенья, я увлекся приманками страстей пустых и неблагодарных; из горнила их я вышел тверд и холоден, как железо, но утратил навеки пыл благородных стремлений, лучший свет жизни».

Печорину было дано многое. Дворянский титул давал ему возможность не думать о деньгах и заниматься формированием себя вне мыслей о хлебе насущном. От природы он был недурен собой, эффектно одевался и приятно пах, чем и нравился светским красавицам, которые, впрочем, быстро ему наскучили. Надоели ему и науки, ибо «ни слава, ни счастье от них не зависят нисколько, потому что самые счастливые люди – невежды, а слава – удача, и чтоб добиться ее, надо только быть ловким». Он был подобен второкласснику-гению на математике, сдававшему в конце урока учителю тетрадь с рисунками машинок и цветов вместо ответов на контрольную. Одноклассники смеялись над ним, но он был им не ровней, поскольку уже тогда в голове его роилось что-то масштабное, а окружающее лишь нагоняло скуку.

Печорин перепробовал и понял многое, сформировав в итоге из себя цельную и подлинно горизонтальную личность, и был определенно героем своего времени, опередив его, но найти применения этому так и не смог. Виной ли тому были завышенная самооценка или слишком высокая заявленная жизненная планка с одновременным отсутствием рычагов для реализации этого в обществе – Бог его знает, но он сдался и сдался безвольно, распылив себя впустую. Но, отматывая назад, цель-то была, была та жажда, на которую просто не нашлось воды, а значит, были и потребности, которыми живет даже законченный скептик и мракодумец.

«Потребность». Слово какое-то с душком – так и отдает животным эгоизмом. Хотя смотря как разложить», – подумал в свое время Абрахам Маслоу и, встав с дивана, разложил все глобально на две группы. Первичные (врожденные) потребности он разделял на физиологические (потребность в еде, сне и размножении) и экзистенциональные (защищенность и некая уверенность в светлом «завтра»). По сути их можно было назвать и полуживотными. Именно на них обрывались все жизненные чаяния жертв «Эпатажника», захватывая разве что малую толику потребностей вторичных (приобретенных), отражающих уже духовную сторону человеческой натуры. Они, в свою очередь, уже подразделялись на социальные (потребность в общении, дружбе и любви) и престижные (потребность в общественном уважении и признании, а стало быть, и в социальном статусе). Это все, пожалуй, были потребности полковничьи, но многие метят и в генералы.

Что до генеральских, то они находились на вершине пирамиды и были потребностями духовными, представлявшими собой индивидуальную самореализацию и воплощение осознанного в жизнь. Как? Ну, по зрелости лет открыл чемодан с багажом и раздавай, как умеешь. «Единственная похвальная цель данного рождения – обратиться вовнутрь и достичь реализации. Больше здесь делать нечего», – словно вторил Маслоу Рамана Махарши.

Именно этой самореализации духовно наполненного индивида, являющейся высшей ценностью и смыслом жизни, так и не сумел достичь Печорин, а в генералы-то он метил. Как следствие, он выработал в себе комплекс «маленького человека», будучи не в силах что-то изменить. Комплекс этот по силе действия, пожалуй, разрушительнее комплексов зенитно-ракетных и обращен он был уже против него самого. Противостоять ему он был не в силах и в итоге сожрал себя изнутри и умер в 30 лет по пути из Персии.

«Будет и того, что болезнь указана, а как ее излечить – это уж Бог знает», – писал Лермонтов в конце предисловия к роману. Что же это за болезнь, сгубившая Печорина, и над названием которой люди бьются уже не один десяток лет? Это синдром «И чё?», порождающий в человеке безвольное равнодушие! Об этот набор букв разбиваются теории любого толка на пути в поиске себя. «И чё?» – это путь слабых. Да-да, дорогой читатель, Печорин был слаб, как бы ни тяжело будет это принять его поклонникам. Был ли среди них Баклажанов – вопрос сложный, скорее ближе ему был Арбенин.

Александр Сергеевич Арбенин. «Я хочу рассказать вам…»