Божественные игры (СИ)

Мысль о дальнейших действиях ещё не успевает оформиться в моём мозгу, а я уже поднимаю воду из родника столбом вверх и направляю её мощной струёй в лицо подбежавшей противницы. Встретившая отпор Кларисса слепо пятится назад, безуспешно пытаясь защищаться руками, и даже её союзники замедляют бег, не торопясь приближаться ко мне. Я опускаю руки, и струя сразу теряет силу, сплошной водяной стеной опадая на землю. Я не трачу времени на ликование, что хоть на этот раз мои способности возымели эффект, а быстро уношу ноги. Притормозившие было профи тут же кидаются следом за мной.

Я бегу, не имея возможности оглянуться: всё внимание уходит на то, чтобы не зацепиться за торчащие из-под земли корни деревьев. Впрочем, мои преследователи не особо таятся, я прекрасно слышу топот их ног и насмешливые выкрики. На случай, если кто-нибудь из них снова захочет запустить в меня нож, я намеренно стараюсь не бежать по прямой линии. В моей голове трепыхаются панические мысли: «Что мне делать?! Как отбиться от них?! Ведь вступить с ними в схватку означает верную смерть!»

В какой-то момент я всё-таки цепляюсь за незамеченную корягу. Это случается как раз на краю невысокого, но обрывистого склона. Я не удерживаю равновесия и скатываюсь вниз. Не успеваю я опомниться, как земля вдруг расходится подо мной, и я падаю в яму. Толстые корни, поросшие сверху густой травой с застрявшими в ней мелкими обломками веток, в мгновение ока сплетаются надо мной, точно змеи, так что в итоге остаются видны лишь крохотные просветы.

Я слышу отдалённые возгласы своих врагов:

― Где он? Куда он делся?

― Как сквозь землю провалился!

― Найдите его! Он не мог далеко уйти! ― беснуется разозлённая Кларисса.

Я вжимаюсь спиной в землю и дышу через раз. Мне хочется одновременно и смеяться, и плакать. Моё убежище ― моя же ловушка. Я не сомневаюсь, что на поверхности она совершенно незаметна и обнаружить меня практически невозможно.

Всё происходит именно так, как я и надеялся. Полубоги расходятся в разные стороны, но вскоре возвращаются обратно не солоно хлебавши. В перерыве между потоками посылаемых на мою голову проклятий я слышу, как они договариваются насчёт того, чтобы устроить стоянку возле родника. Что ж, этого можно было ожидать.

Одна угроза миновала, и теперь я стараюсь по возможности хладнокровно оценить своё положение. Итак, я в ловушке. Земляная яма не такая уж глубокая ― встав в полный рост и вытянув вверх руки, я могу дотронуться до переплетённых корней, ― но здесь довольно прохладно, а к ночи станет ещё холодней. Я достаю нож из рюкзака и пробую зазубренной стороной перепилить корни. Для этого я упираюсь ногами в стенку, проделав в ней некое подобие ступенек, хватаюсь одной рукой за корень, а второй совершаю задуманное.

Сойдя вниз, я провожу рукой по лбу. Корни необычайно крепкие, точно железные. В результате пяти минут непрерывной работы появилось лишь крохотное углубление. Сколько же понадобится сил и времени, чтобы выбраться отсюда! Хотя, с другой стороны, лучше уж так, чем застрять здесь без надежды на спасение.

За монотонной работой меня не покидают мысли о Луке. Кто бы мог подумать, что он так легко найдёт общий язык с профи! А я-то надеялся, что мы с ним друзья и он хотя бы в начале Игр не будет пытаться убить меня.

С распиливанием корней я вожусь до ночи, время от времени делая передышки. Ещё не успев выбраться, я слышу, как играет гимн, ― значит, сейчас в небе появятся изображения павших трибутов. Мне удаётся их разглядеть. Ричард ― сын Деметры, Патрисия и Николас ― дети Артемиды и Элис ― дочь Гермеса. Всего четверо. Я не был хорошо знаком ни с кем из них, но это не отменяет того факта, что когда я увидел изображение сына Деметры, я испытал угрызения совести. Ведь по сути это я стал причиной его смерти. Из-за меня он задержался у Рога изобилия и, скорей всего, был убит кем-то из профи.

Я говорил Аннабет, что буду только защищаться, но теперь я не уверен, что этого будет достаточно.

Не успеваю я додумать эту мысль до конца, как звучит другая мелодия, если можно так выразиться, чуть более весёлая. Она предшествует какому-либо сообщению от богов. Обычно они созывают трибутов на «пир», но сейчас ещё слишком рано для подобных заявлений.

Я с любопытством прислушиваюсь. Над ареной звучит громогласный голос Диониса:

― Внимание, трибуты! В правилах произошли изменения. В нынешних Играх победить могут трое. Третьим ― внеконкурсным ― победителем может стать владелец особенного артефакта, единственного в своём экземпляре. Тому, кто это будет, достаточно лишь громко произнести имя верховного бога Олимпа и он тут же будет забран с арены. Да пребудет с вами милость богов!

Около минуты я стою в ступоре, пытаясь вникнуть в услышанное. Я понимаю лишь одно: то, что я ничего не понимаю. Какой ещё артефакт?! Значит ли это, что он спрятан где-то на арене и тот, кто его найдёт, станет безоговорочным победителем? Наверное, всё-таки да, потому что другое объяснение здесь придумать трудно. Вот только, подозреваю, что найти его будет не легче, чем иголку в стогу сена.