Божественный лик Византии

В октябре 1066 г. Константин X Дука, стоя уже одной ногой в могиле, приказал венчать на царство сразу трех своих малолетних сыновей – Михаила, Константина и Андроника; все они стали соимператорами. Более того, его жена императрица Евдокия (1067) сохранила статус августы при условии, что она останется до конца дней вдовой[1327]. А после того, как Евдокия все же вышла замуж и возвела своего второго мужа Романа IV Диогена (1068—1071) на престол, возникла необычная форма «многоцарствия» материцарицы, отчимацаря и юного императора, сына Константина X, Михаила VII Парапинака (1071—1078). Остальные венчанные царевичи, братья Парапинака, от власти были отстранены.

Когда наследников не оказывалось (и цари бывают бесплодными), императоры иногда «усыновляли» своих вполне дееспособных фаворитов, возводя их в царское достоинство. Так, в частности, поступил император Михаил III (842—867), венчавший 26 мая 866 г. Василия I Македонянина (867—886) императорским венцом, как своего соправителя[1328].

Очень ярко «многоцарствие» проявлялось и оправдывало себя в годы Македонской династии – успешной и чрезвычайно популярной в народе. Именно при ней с завидным постоянством возникали ситуации, при которой наследник престола либо был малолетним, а потому требовал взрослого опекуна с царским достоинством, либо мужчиннаследников вообще не оказывалось, и тогда имеющиеся в наличии женщиныцаревны «усыновляли» мужчин или выходили за них замуж, наделяя своих избранников царским титулом.

При малолетнем сыне Льва VI Мудрого (886—912) императоре Константине VII Порфирородном (913—959) аристократией и армией был поставлен на царство Роман I Лакапин (919—944). Хотя при венчании Лакапин дал клятву обеспечить царственные права юного соправителя и не посягать на них, вскоре он пожелал создать собственную династию. И для этого Роман I венчал на царство помимо Константина VII Порфирородного своих сыновей Христофора, Стефана и Константина, внука Михаила (сына Христофора), а также невесток Анну и Елену, как равноправных цариц. Эту картину удачно дополняет еще один штрих: со своей стороны прямой наследник Македонской династии тоже поспешил венчать своего сына Романа II (959—963), который вместе с женой самого Константина VII Порфирородного императрицей Еленой завершили список царственных особ. Но прошло время, неблагодарные сыновья отправили Романа I в монастырь, тут же сами утратили царское достоинство, и Константин VII начал править самостоятельно. Это «многоцарствие» хоть и было волнительным, зато наверняка спасительным для Византии, если мы учтем болгарскую угрозу, которую Лакапину пришлось нейтрализовать.

Вслед за этим при живых малолетних царевичах Василии II Болгаробойце (976—1025) и Константине VIII (1025—1028), венчанных их отцом Романом II еще в 960 г., правили императоры св. Никифор I Фока (963—969) и Иоанн I Цимисхий (969—976). После их гибели царственные братья, достигшие уже к тому времени совершеннолетия, начали править самостоятельно. И хотя в действительности все нити управления были в руках Василия II – его порфирородный брат почти не интересовался делами государства, оба они являлись полноправными василевсами.

Один за другим при сестрахимператрицах Зое (1042—1050) и Феодоре (1042—1056) вступали на престол и уходили Роман III Аргир (1028—1034), Михаил IV Пафлогон (1034—1041) и Михаил V Калафат (1041—1042). И, наконец, царственные сестры начали править совместно с Константином IX Мономахом (1042—1055). А после смерти императрицы Зои ее сестра номинально вышла замуж за Михаила VI Стратиотика (1056—1057), оставаясь его соправительницей.

Что бы ни говорили о «многоцарствии» Византийских царей потомки, легко убедиться, что в действительности этот дворцовый хаос всякий раз оказывался единственным средством обеспечить политическую стабильность и преемственность власти. Или, в крайнем случае, передачу ее более достойному лицу, в котором Римская империя остро нуждалась.

Сын императрицы Марии Аланской юный Константин Порфирородный Дука соцарствовал с Алексеем I Комнином (1081—1118), пока не скончался от болезни. И едва ли стоит говорить, что и в этот раз «многоцарствие» оказалось спасительным: всем известно, сколько Алексей I сделал для Римского государства. После смерти Мануила Комнина остались его жена Мария и 12‑летний сын Алексей II (1180—1183); как следствие, в государстве начались нестроения, которые слабая женщина не могла и едва ли хотела разрешить. Тогда по требованию аристократии и Церкви вторым императором был признан Андроник I Комнин (1183—1185), вскоре узурпировавший престол и запятнавший себя убийством малолетнего царя. Как следствие, его царствие было недолгим, но если бы цареубийства не произошло, этот альянс мог бы принести замечательные плоды.