Божественный спор

— Укачало меня в их мертвой птице. Один взгляд бросила в окошко, увидела верхушки сосен, и дурно стало. Иньдзянский посол со сладкой улыбкой сказал, что это нормально, первый раз у многих бывает, но все равно стыдно было ужасно. Весь полет пролежала в каюте, надеясь, что их расписной таз мне не понадобится.

— Мертвой птице? — переспросила Рия.

И Лиона ответила первой, пересказывая то, что слышала сама:

— Арника говорит о механической птице. Как часы или музыкальная шкатулка, только там, конечно, все сложнее и приправлено особой иньдзянской магией. Иньдзянцы верят в других богов, а точнее, в то, что их сила есть во всех, даже самых простых, на первый взгляд, предметах. И поэтому умеют по-своему управлять железом.

— Да, все так, — кивнула царевна, — и не только железом. А еще камнем и… костями. Это звучит жутковато, но на практике не так страшно. Иньдзянцы часто делают довольно милые и полезные вещицы. Например, почту у них разносят маленькие бумажные птички с заговоренными скелетами.

Дорожка продолжала петлять в цветущих зарослях, солнце все сильнее грело плечи и макушку, а царевна рассказывала о чужеземных диковинах. Вечноцветущих вишнях с железными стволами и розовыми лепестками из тончайшего шелка. Мятном чае, который принято пить со льдом и закусывать мягкими пирожными из рисовой муки. Огромном лисьем храме, в котором нельзя говорить правду. Зато можно рассказать интересную историю, и, если она понравится каменной хранительнице с рубиновыми глазами, тебе дадут деревянную табличку, которая один раз убережет от чужого обмана.

Чудеса в рассказе сменяли друг друга, все не желая заканчиваться, и Лиона сама не заметила, как девушки прошли сад насквозь. Сначала за очередным поворотом мелькнуло что-то голубое, а затем раз — и цветущие кусты расступились, открывая вид на морской берег. А дорожка закончилась белокаменной лестницей, ведущей вниз.

Осторожно спустившись по ступеням, они двинулись навстречу лазурной морской полосе. Цветущий ковер под ногами сменился каменистой почвой, из которой продолжали пробиваться травы, а затем песком. Туфельки в нем скользили и вязли, отчего идти стало труднее, поэтому Лиона замедлилась, чтобы сберечь силы и полюбоваться видом.

Арника же шла как ни в чем не бывало. А остановилась, только подойдя к самому краю прибоя, так, что, казалось, еще чуть-чуть, и очередная волна все-таки дотянется и лизнет ей ступни. Рия осторожничала, держась позади. Нагнав ее, Лиона встала рядом, опасаясь замочить обувь.

Царевна с улыбкой оглянулась на них и бесстрашно сделала еще один шаг вперед. Потом наклонилась и зачерпнула воду под ногами.

— Теплая, как парное молоко! — громко доложила она, перекрикивая шум прибоя.

— И что с того? — поинтересовалась Лиона. — Мы же в нее не пойдем.

— Сейчас нет, — улыбка на лице Арники стала шире. — А вот в следующий раз я точно искупаюсь, надо только взять одежду на смену.

Лиона хотела сказать, что эта идея звучит неприлично и небезопасно. Но почему-то промолчала. Может, засмотрелась на бескрайнюю морскую синеву, над которой завис горячий круг солнца. Или ей не захотелось стирать с лица Рии восторженное выражение, с которым та вертела головой по сторонам. В любом случае она сказала другое:

— Все искупаемся. Правда, для этого нам понадобится не только сменная одежда.

* * *

Королевский двойник Иттана раздражал. Честно признаться, его сегодня раздражало вообще все. Медлительность слуг, до последнего забивавших повозки какими-то дурацкими, никому не нужными мелочами. Как будто в Розовом поместье они не обойдутся без еще одной атласной подушки или серебряного блюда. Затем сломалась карета, из-за чего они опоздали на станцию, и пришлось ждать, пока в трактире разогреют давно остывший обед. И напоследок — резкая смена климата, ставшая причиной не очень сильной, но все равно крайне неприятной боли в висках.

— Боги свидетели, эта жара невыносима! — капризничал псевдо-Эдвард, хмуря густые брови. — Как здесь люди вообще живут. Я сейчас просто задохнусь.

Иттану хотелось сказать, что он сам быстрее задушит двойника, если тот не заткнется. Но в карете они сидели не одни. А лакея в детали подмены никто не посвящал, поэтому приходилось сдерживаться.

И это тоже действовало на нервы.

— До поместья осталось меньше получаса, ваше величество, потерпите немного, — сообщил Иттан холодно, надеясь, что у двойника хватит ума прочитать намек в его тоне и хоть немного помолчать.

Не хватило.

Поэтому Иттану до конца поездки оставалось только сжимать зубы, обещая себе, что потом он поговорит с Линардом. И этому дурачку найдут более вменяемую замену.

Когда они наконец доехали до поместья, солнце уже зашло, и на подъездной аллее мягко сияли магические шары. А у Иттана из-за того, что он всю дорогу стискивал зубы, болела не только голова, но и челюсть.

Выйдя из кареты, он с удовольствием вдохнул свежий воздух, чувствуя, что головная боль все же немного унялась. Следом за ним из кареты при помощи лакея выбрался двойник короля и тут же снова начал ныть.