Божьи люди. Мои духовные встречи

Епископ Игнатий Брянчанинов (скончался в 1867 г., родился в 1807 г.) в свое время искал: где истина? И нашел ее в удивительном единстве святых отцов. Об этом у него есть прекрасные сравнения: видишь ли ты облака, в порядке плывущие по небу, — таковы и святые отцы; смотришь ли на треугольник летящих гусей, — таковы и святые отцы; и тому подобное.

И епископ Игнатий, открыв это единство, успокоился.

И епископ Феофан изучал святых отцов, делая из них выписки. Как он чтил их! Поэтому он, вероятно, и дневник свой прекратил, начав выписывать эти мысли из святых отцов.

Почитая их, он написал замечательный труд — новое «Добротолюбие». Оно отличалось от известного прежнего «Добротолюбия» тем, что было написано не по именам, как то, — а по предметам. И его епископ Феофан вывез с собою за границу, во Францию, где и умер он. Это — сборник изречений огромной религиозной ценности! Где-то он теперь хранится?

Я не один раз говорил о нем (да следовало бы подумать и о других его сочинениях!) Святейшему Патриарху Алексию[284], — чтобы выкупить его от наследников, но не удалось возбудить его интереса пока... Попробую еще: благо, что я теперь вызван на сессию Священного Синода.

В духовной академии епископ Феофан не один раз читал нам о них и приводил слова епископа Игнатия о них.

Кажется, он сам ценил эти чистенькие тетрадочки: возил их в особом чемодане.

О профессорах

Усвоив глубоко, по святым отцам, Православие (как никто, разве за исключением епископа Феофана Затворника Вышенского), он очень чутко относился к богословствованию других писателей: к Владимиру Соловьеву, отцу Флоренскому, академическим профессорам и другим. И будучи в академии, он скорбел, что в их мировоззрение вошло много неправославного.

И епископ Феофан начал для себя писать против них. Эти тетради так и назывались им в разговорах: «Против профессоров». Он вообще считал их вольнодумцами, неправославными, нехристианами. И всё мечтал о будущем Вселенском Соборе, когда он сможет выступить пред авторитетным церковным собранием и там изложить всё их нечестие. И он был уверен, что это время наступит... Увы! Он не дождался этого: умер. Но огромные обличительные труды его, вероятно, сохранились где-нибудь; и конечно, были бы глубоко интересны и авторитетны, — особенно обоснованные святыми отцами.

Там мы увидели бы имена Владимира Соловьева, Бердяева[285], отца Булгакова, отца Флоренского и многих-многих других. Сюда же можно было бы включить и митрополита Антония (Храповицкого); о нем я скажу в особой главе.

Здесь же скажу еще о патриархе Сергии. Епископ Феофан не был беспрекословным почитателем и его книги «Православное учение о спасении». Вопреки широкому православию ее (<...>, по словам профессора-догматиста отца Лепорского), он считал ее — не основанною на святых отцах, а следовательно, не строго православной. Наше учение состоит в том, что спасение соделывается благодатию Божиею — при участии и человека, патриарх же Сергий стоит на нравственном подвиге самого человека, в противоположность католическому — юридическому — пониманию.[286]

«Искупление» по архиепископу Антонию (Храповицкому) [287]

Но особенно ревность по Православию епископ Феофан проявил, когда пришлось рассматривать книгу митрополита Антония «Опыт православного христианского катехизиса» на Синоде за границей (1925 г.).

В этом катехизисе митрополит Антоний хотел ввести некоторые новизны; главною из них было учение об искуплении. Вопреки известному нам катехизису митрополита Филарета[288] и общедержимому православному катехизическому учению об этом предмете, как «удовлетворению» Божественному правосудию крестными «заслугами» Христа Спасителя, — митрополит Антоний уже давно стал проповедовать и писать о «Гефсиманском» подвиге Господа, который он понимал в том смысле, что в нем проявилась любовь к людям, а эта любовь вызывает-де ответную нашу любовь, которая-де и спасает (искупляет) нас. Но это страдание (пот с кровью (ср.: Лк. 22, 44) отцами понимается как человеческая немощь. А «час» распятия еще впереди будет.

Между тем, и у святых отцов, и в посланиях, и в богослужениях говорится о силе Креста, которым избавились люди от «клятвы», Богом Отцом наложенной. Это — всем известно!

И когда архиепископ (митрополит) Антоний стал распространять эту ересь, епископ Феофан (тогда он был членом заграничного Синода) выступил с обличением ее и написал обширный доклад, основанный на святых отцах. Запросил он и нас, епископов, о православном учении об искуплении. Отписал ему и я — в обычном понимании нашем. Дело рассматривалось опять в Синоде: митрополит Антоний оказался в противоречии со святыми отцами... Получался соблазн.