Брабантский мастер Иероним Босх

Услышав скрип двери, старый еврей поднял на посетителей внимательные черные глаза.

– Чем могу услужить, господа? – спросил травник тонким, чуть взвизгивающим голосом. Его речь отличал особенный еврейский говор вроде того, что Йеруну доводилось слышать в Брюгге. – Желаете приобрести средство от бессонницы? Раствор от расстройства желудка?

– Мир твоему дому, хозяин. Тут хворь пострашнее. – Гуссен поспешил перейти к делу. – Чрезмерная приверженность к выпивке. Я бы сказал, болезненная.

– Ой-вей! – воскликнул старик. – До чего печально! Увидев вас, сударь, я готов был дать честное слово, что ни вы, ни ваш брат совершенно не похожи на пьяниц! Не иначе, к старости меня начали подводить мои глаза, если я не разглядел этого сразу!

– Это не для нас, – утешил старика Йерун.

Гуссен, как сумел, объяснил травнику, что привело их сюда. Мельхиор слушал, качая головой и поминутно охая.

– Вы совершенно правы, молодой господин! – проговорил он, дослушав до конца. – Это страшная болезнь! Но имею вам сказать, что у меня найдется-таки лекарство для ее излечения!

Мельхиор поскреб бороду длинными узловатыми пальцами, как будто припоминал что-то. Затем повернулся к полкам в глубине комнаты. Он скоро вернулся со склянкой в руках.

– Вот то, что вам нужно, господа, – сказал еврей, протягивая склянку Гуссену.

– Что это? – спросил художник.

– Снадобье, приготовленное по старинному рецепту, известное таки со времен Иосифа Флавия. У него много названий. Христиане зовут его «отваром святого Антония», а прежде, во времена Древнего Рима оно звалось «Significat ultima». По преданию, им лечили римских легионеров, подверженных тому же недугу, что и ваш достопочтенный родственник!

– Ты ведь понимаешь, что речь идет не о похмелье? – на всякий случай спросил Гуссен.

– Конечно, конечно, понимаю, господин! Ведь и римляне страдали чрезмерной приверженностью, правда, не к пиву, а к неразведенному вину, но меняет ли это дело? Сама суть болезни не меняется, и это средство призвано помочь человеку!

– Оно излечит его?

– Даю вам честное слово, господин! Ручаюсь, что после всего одного принятия этого отвара человек смотреть не сможет на пиво или вино – смотря к чему применить снадобье!

– Отчего по-латыни он называется «Последним средством»? – поинтересовался Йерун.

– Из-за сильного действия отвара, молодой господин, – строго проговорил травник. – К этому средству прибегали, только исчерпав все остальные.

Мельхиор рассказал, как правильно употребить снадобье. Склянку следовало без остатка вылить в пинту пива и поднести больному так, чтобы сам он пил, не догадываясь о снадобье в напитке. После этого надлежало ожидать, пока зелье подействует.

– Ожидать – и только? – уточнил Гуссен.

– У легионеров в старину перед лечением отнимали все оружие, – ответил травник. – Самых сильных предварительно привязывали. Поили, надо полагать, силком, через воронку, но это не ваш случай, господа! Но если ваш родственник таки крепкий мужчина, я бы не советовал оставлять его одного! Только уберите женщин и детей, им не следует видеть этого. Посуду после снадобья не забудьте промыть, только тщательно. И самое главное – человек никогда не должен узнать, что вместе с пивом выпил снадобье, иначе все будет бесполезно!

– Он не умрет?

– Молодой господин! Имейте в виду, что старый Мельхиор не торгует-таки ядами! Мне дорого мое доброе имя!

Рассчитавшись за снадобье, братья уже готовились уходить, когда травник окликнул их:

– Господа! Имею посоветовать вам кое-что!

Гуссен и Йерун обернулись, приготовившись слушать.

– Я вижу, что вы живописцы. Когда дадите снадобье больному, поставьте перед ним самую страшную из ваших картин.

– Это поможет? – Гуссен смотрел с недоверием.

– Во всяком случае, не помешает, – многозначительно ответил травник.

«Significat ultima»

– Он и в самом деле колдун! – проговорил Гуссен по пути домой. – Когда он понял, что мы братья, это еще можно объяснить нашим внешним сходством. Но как он угадал то, что мы с тобой живописцы?

– О, святая простота! – рассмеялся Йерун. – У нас же руки в краске! Пятна разноцветные, значит, не маляры, а что-то другое! Что остается, мастер Гуссен?

– Ну Йерун!

– Видишь, я тоже могу сойти за колдуна!

– А он еще жаловался на зрение, хитрый нехристь! Все ж видит, старый черт!

Покупка зелья дала братьям надежду на скорое спасение Яна. Домой они возвращались довольными, хотя и взволнованными – они не забыли ни одного слова, ни одного совета, данного травником.