Брачная ночь с горцем

«Элисон!» – промелькнуло у Гэвина. Хотя эта девушка и обожала стрельбу, едва ли стала бы она тренироваться среди ночи!

– Лошади оседланы, – коротко добавил Каллум.

– Мама, позволь, я отведу тебя в спальню, – предложил Гэвин, очень стараясь, чтобы в голосе не звучало нетерпение.

Для деревянных и торфяных построек Эррадейла пожар – верная и почти мгновенная гибель. И кто, черт возьми, стрелял там в эту морозную ночь, когда ни один нормальный человек и собаку на улицу не выгонит?

– Вот что… – заговорил Имон. – Вы, парни, отправляйтесь-ка и проверьте, как там маленькая мисс Росс. А я, если миледи позволит, сам провожу ее в покои, а затем поскачу следом – только сперва удостоверюсь, что миледи в безопасности.

И Каллум, и Гэвин воззрились на старого конюха с немалым удивлением. Никогда прежде не слышали они от этого сурового, ворчливого человека таких любезных речей и такой мягкости в голосе.

Имон же, ничуть не смутившись, ответил им прямым и спокойным взглядом.

– Я… я останусь одна? – пробормотала Элинор, крепко вцепившись в рукав сына.

– Я разбужу Элис, – сказал Гэвин.

– Не надо. – Элинор сглотнула и, словно вспомнив о своем былом достоинстве, улыбнулась царственной улыбкой. – Иди, сынок. Я сама найду обратную дорогу. Здесь всего три двери, и все мне знакомо. Не заблужусь.

Гэвин поцеловал мать в лоб и бросился прочь из спальни. Верный Каллум следовал за ним по пятам. Уже в конце просторного холла с каменными стенами они вдруг поняли, что не слышат третьей пары шагов.

Всего на долю секунды Гэвин обернулся.

Имон стоял возле открытой двери и молча смотрел, как маркиза брела по коридору к дверям своей спальни.

Забежав в оружейную, Гэвин схватил свое ружье, а Каллуму бросил лук и колчан со стрелами. Оба повесили на пояс по кинжалу и топорику, делая все молча и быстро, с привычной сноровкой горцев.

Вскоре копыта Деметрия застучали по булыжникам древнего Инверторнского моста, вздымающегося над ровом Маккри. А затем Гэвин повернул на север. Скакать сломя голову в безлунную ночь было опасно – и все же он пришпорил коня.

Каллум ненадолго вернулся за фонарем, а потом, пригнувшись к конской гриве, пустил своего жеребца в галоп по дороге – чернильной ленте, едва различимой среди непроглядной тьмы.

Гэвин также пригнулся, он дышал глубоко и ровно, постоянно мысленно восклицая: «Элисон, Элисон, Элисон!»

Но что же с ним такое?! Ведь он едва ее знал. Черт, она даже ему не нравилась! И вообще, эта женщина – просто заноза в заднице.

И все же… Все же он и не подозревал, что способен так о ком-то тревожиться.

Но что же произошло в Эррадейле? Насколько ему известно, ни у Кэлибрида, ни у Локрина отродясь не было врагов. Россы и Маккензи также жили в мире и дружбе на протяжении многих поколений. Исключением стали лишь Хеймиш Маккензи и Джеймс Росс. Их с Элисон отцы.

Быть может, заварушку устроили диковатые обитатели Руарида? Год выдался нелегкий, и люди оттуда приходили к Лиаму, пытаясь наняться собирать урожай на его ячменные поля. Может, кто-то из них, оголодав, занялся браконьерством. А недоверие к незнакомцам и готовность стрелять, присущие Элисон Росс, при встрече с ними навлекли на нее беду.

Хотя… Может быть, у покойного Росса имелись враги, о которых он, Гэвин, не знает? Может, какой-нибудь сукин сын решил, что лучший способ отомстить – поджечь старый деревянный дом?

Гэвин невольно поморщился, словно нож под сердце пронзило его беспокойство о тайном богатстве, спрятанном в подвалах его замка. Инверторн куда больше и крепче дома в Эррадейле, да и выстроен замок не из дерева, а из камня… И все же сейчас он стоял будто на пороховой бочке.

Ох, теперь Гэвин не был уверен, что сделка с Грачом того стоила. Да, он получил целое состояние, но что с того? Ведь Эррадейл по-прежнему ему не принадлежал!

Целых две мили Гэвин убеждал себя, что его отчаянная, болезненно сосущая под ложечкой тревога относилась к Эррадейлу, а не к его хозяйке. Она же и сама с грубой прямотой сказала, – мол, если с ней что-нибудь случится, то никто больше не будет стоять у него на дороге.

Положим, постройки сгорят, но земля-то останется! Стадо в несколько сот голов он соберет заново. А потери от браконьеров легко восстановить за год-другой…

Почему же теперь, глухой ночью, рискуя свернуть себе шею, он стремглав мчится в Эррадейл?

Нет, нет! Вовсе не от тревоги за Элисон, хрупкую и бесстрашную, в груди горит, словно он проглотил раскаленный уголь. Вовсе не страшные мысли о ее судьбе поражают его словно тысяча дротиков…

«Ее волосы. Пышная грива… Что если они вспыхнули первыми?»

Он снова пришпорил Деметрия.

«Каллум и мама вроде бы слышали ружейные выстрелы… Но Элисон Росс не стреляет из ружья».

Тут Мак-Тайр окликнул его сзади, призывая замедлить скачку, но Гэвин его не слышал.

«Не успею! Если стреляли в нее, если она ранена, я не успею ее спасти», – мысленно твердил он раз за разом.

Не важно, убеждал он себя, это не важно. У него не было причин так тревожиться за Элисон Росс! По крайней мере, серьезных причин.

И все же он страшно тревожился. И молился о том, чтобы найти ее живой и невредимой.