Брачная ночь с горцем

Таких людей, как Лиам Маккензи, Роберт Смит, ее приемный отец, называл «быками». На взгляд Саманты, если он и был хорош собой, то лишь в той мере, в какой походил на Гэвина, – и лишь так, как тень походит на реальность. Очертания те же, но тень всегда больше и темнее. Должно быть, нелегко Мене любить такого человека! Но ведь и его кто-то должен любить…

«Элисон Росс», гласила подпись. Чужое имя – и почерк не ее. Рука так дрожала, что подпись вышла по-детски неуклюжей. Уж не подумают ли они, что она совсем недавно научилась писать?

Саманта чувствовала на себе пристальный взгляд Гэвина, но сама почему-то не спешила поднять на него глаза. Наверное, боялась растерять остатки решимости. Слишком уж он красив, чтобы выходить за него замуж. Слишком эгоистичен. Слишком опытен. И, возможно, слишком стар для нее.

Кстати, а сколько ему?

Господи, вот уж это точно должна знать жена о муже! Так сколько же ему лет? Саманта не сомневалась: ему, по меньшей мере, было на десяток больше ее двадцати четырех.

Она предчувствовала, что совершает страшную ошибку, но всякий раз, когда над каменными сводами замка грохотал гром, сердце ее тянулось к Гэвину. Да уж, возможно, здравым умом она все-таки похвастаться не может.

– Очень хорошо, – проговорил лэрд Маккензи. – Но документ ничего не значит, пока не произнесены брачные клятвы.

– Здесь полно свидетелей, и все они оценят, если ты заткнешься и просто сделаешь свое дело, – процедил Гэвин.

– Ладно, хорошо. Если не передумали… Тогда соедините руки, – приказал Лиам. Назвать его тон «неласковым» значило бы сильно ему польстить.

И лишь теперь Саманта осмелилась бросить взгляд на жениха. Он протянул ей руку, лицо же его оставалось бесстрастным. Но во всей фигуре графа чувствовалось едва сдерживаемое напряжение, которого Саманта не могла понять. Быть может, гнев? Нет, кажется, что-то и кроме гнева. В глазах его, сверкавших изумрудными молниями, было какое-то отчаянное желание, и Саманта не могла взять в толк, почему никто, кроме нее, этого не замечал.

Неужели никто не видел, что его усмешка… слишком уж мрачна? А за бесстрастным фасадом бушевала гроза не хуже той, что сейчас грохотала и сверкала молниями за окном замка?..

Гэвин Сент-Джеймс стал и громом, и молнией, и Саманта почти всерьез опасалась, что сила его страстей разрушит замок, спалит дотла.

Она машинально потянулась к нему и прижала ладонь к его ладони. И тут же рука его, большая и сильная, стиснула ее пальцы железной хваткой, словно заковав в оковы.

Еще никто и никогда не держал Саманту так крепко, с таким молчаливым отчаянием! И, не раздумывая ни секунды, она ободряюще сжала в ответ его руку.

Тут взгляды их встретились – и Саманте вдруг стало легче дышать. Она поняла, что порадовала Гэвина, и почему-то почувствовала от этого огромное облегчение.

Лэрд Маккензи – по лицу его было понятно, что он с большим удовольствием распоряжался бы на собственных похоронах, чем на этой свадьбе, – раскрыл старинную книгу и начал читать:

– Элисон Росс, вступаете ли вы в брак без принуждения, свободно, по своей доброй воле?

– Ты уже спрашивал, и она уже ответила, – проворчал Гэвин.

– Так положено, это часть церемонии. – Лиам указал на книгу.

– Да, – ответила Саманта.

– А ты? – Лиам повернулся к брату.

– И я, – почти не шевельнув губами, ответил Гэвин.

– Готовы ли вы с любовью принять детей, которых пошлет вам Бог, и воспитывать их в законе Его?

– Разумеется! – почти с отвращением бросил Гэвин.

Саманта снова бросила на него взгляд, ожидая увидеть на лице презрительную усмешку. Она была уверена, что этот обет он дает не всерьез. Однако, взглянув на него, была поражена: еще ни разу не видела она на его лице такой решимости.

– Вы тоже должны ответить, – подсказал ей Лиам.

Саманта машинально положила руку на живот.

– Да… да, и я, – ответила она.

– Хорошо. – Лиам повернулся к брату и словно пригвоздил его к месту презрительным взглядом. – Гэвин Сент-Джеймс, берешь ли ты эту женщину себе в законные жены? Обязуешься ли…

– Да, беру, – прервал Гэвин.

– Прежде чем отвечать «да», приятель, дай мне закончить. Там в тексте есть над чем подумать. Особенно тебе.

Лэрд перелистнул страницу и начал читать по книге очень медленно, с каким-то злорадным удовлетворением.

– Но ведь незачем… – пробормотал Гэвин.

Лэрд возвысил голос, перекрывая возражения Гэвина:

– Клянешься ли быть верен ей в горе и радости, в болезни и здравии, любить ее, почитать и заботиться о ней, пока безвременная, но неизбежная смерть не разлучит вас?

Каждое слово, которое он выделял голосом, походило на кинжал, наносящий удар точно в цель. К концу вопроса Гэвин сжимал руку Саманты так, что она морщилась от боли.

К его чести, заметив это, он тотчас ослабил хватку.

«О господи! – думала Саманта. – Что за мелодрама?! Старший брат женит младшего, любовника своей первой жены!» Быть может, это даже показалось бы ей смешным, не взирай братья друг на друга со злобой чудовищ, готовых ринуться в бой. Но если между ними начнется схватка, понимала Саманта, то непременно пострадают невинные – прежде всего, она сама.

– Клянусь! – прорычал Гэвин.