Брак по любви

– Харут и Марут бегут назад к Зухре, но она пропала, а они голые и напуганные. – Ма помолчала, чтобы эта пикантная подробность получше уложилась у Ясмин в голове. – Они провалили испытание. Где-то рядом с Вавилоном эти два падших ангела висят вверх ногами в колодце, молясь о прощении. Это их наказание до Судного дня на земле.

– Отличная история, – сказала Ясмин. – А теперь я, пожалуй, пойду наверх и позанимаюсь.

Ма принялась собирать тарелки и кружки на поднос.

– Пора читать послеполуденную молитву аср, – сказала она. – Ты присоединишься? Знаешь, где твой молитвенный коврик?

– Прости, у меня слишком много работы, – покачала головой Ясмин.

– Ты иди и делай работу. – Ма поставила поднос и взяла Ясмин за руки. – Все хорошо, – сказала она, – ты увидишь. Люди всегда грешат. Мужчины не ангелы. И ангелы больше не удивляются, как люди могут грешить. Они молятся за их прощение. Я тоже за это помолюсь.

Булавы

У подножия лестницы Ясмин остановилась. Из гостиной доносились негромкие свистящие звуки. Она отправилась на разведку, надеясь увидеть там Арифа. В последние две недели он почти не бывал дома.

Еще не успев полностью открыть дверь и что-либо увидеть, Ясмин поняла, что это за звуки. Она не сразу их узнала, потому что им положено было раздаваться в другом месте.

– А, хорошо, проходи и садись, – сказал Баба.

Он отодвинул диван к окну, а кофейный столик водрузил сверху. Сесть было негде. Оставались кресло и стул за рабочим столом Бабы, но тогда Ясмин пришлось бы уворачиваться от булав, вращавшихся над его головой. Они рассекали воздух, мелькали, задевали потолок и, казалось, почти достигали углов комнаты.

Всё было неправильно. Обычно Баба проводил субботу в гараже или в зале.

Ясмин примостилась на подлокотнике дивана, где потертая обивка в желтый цветочек потемнела от пролитого чая. Аниса ставила туда кружку, когда смотрела свои телепередачи.

Баба бесстрашно размахивал булавами за головой, в разных направлениях, по одной в каждой руке, крест-накрест, по сторонам, разнонаправленными кругами, плавно меняя ритм, одной влево, другой – право. Булавы были опасно тяжелыми. Одно неловкое движение – и можно вышибить из себя дух. Однажды в детстве Ясмин и Ариф вынесли все шесть булав во двор и попытались воспользоваться ими вместо кеглей, но они оказались слишком тяжелыми, чтобы сшибить их теннисным мячиком. Тогда они стали лупить по ним футбольным мячом. Арифа за это отшлепали по ногам.

– В гараже нет места, – сказал Баба. – Твоя мать от души его заполнила. Я должен быть благодарен за то, что она воздерживается, чтобы не превратить в мусорную свалку и эту комнату тоже.

На нем был его коричневый спортивный костюм – тренировочная куртка на белой молнии и штаны со светящимся белым кантом вдоль швов. Его босые ступни – пятки вместе, носки врозь – почти совпадали по цвету с одеждой.

– Я скоро закончу, – добавил он, – после чего хотел бы обсудить с тобой один клинический разбор.

– Ладно, – сказала Ясмин.

– Мини, ты какая-то бледная, – сказал Баба, опустив булавы и разминая плечи. – Тебе нужна регулярная физическая нагрузка. Я покажу тебе несколько базовых движений. В мире нет лучшей зарядки, чем булавы. И естественно, ты можешь выполнять упражнения на улице. Лично я выбираю находиться в помещении, но это вопрос персональных предпочтений. Сначала поставь одну ступню на десять, а другую на два… Если не получится, то приемлемо расстояние ширины бедра…

Баба описал одной булавой медленный полукруг. Ясмин прищурившись следила за движениями, зацепившись взглядом за синюю полоску вокруг толстой части булавы. Ма вышла замуж за бедного парня, слугу, бывшего чай валла, шофера, окончившего среднюю школу в возрасте двадцати трех лет, нищего сироту, мальчишку из деревни с хижинами из глины и соломы. Любой брак – это риск. Да и потом, разве она может отменить свадьбу? Даже если бы хотела. Как сообщить Бабе? Как сообщить Арифу? Невообразимое унижение! А бедной Ма пришлось бы сообщить своей родне.

– …Демонстрирую повторно… хват «молоток» сменяется хватом «сабли»… смотри внимательно… теперь булава – продолжение всей твоей руки… – Баба перехватил булаву в левую руку. Вращения взметнули с потолочного плинтуса пыль, и теперь она искрилась над его седеющими волосами. – Это базовые движения… внутренний «маятник»… круг перед собой… и внутренняя «мельница». – Он отложил булавы. – Для первого урока достаточно.

Баба начал энергично растягивать руки и разминать шею. «Всегда делай заминку», – объяснил он. К облегчению Ясмин, он не ожидал, что она попробует размахивать булавами прямо сейчас. Он расстегнул и снял куртку. Из-под выреза его хлопковой майки выбивались несколько еще темных завитков волос. Благодаря регулярному укреплению мышечного корсета он был широк в груди и плечах и узок в талии. Подняв с дивана кофейный столик, словно тот почти ничего не весил, Шаокат поставил его обратно на ковер.

Он поиграл бицепсом и хлопнул по нему другой рукой.