Братья Булгаковы. Том 2. Письма 1821–1826 гг.

Пожалей о бедном князе Иване Ивановиче Барятинском. Он умер почти на руках у графини Потемкиной, приехавшей на днях из Курска. Долго был болен расслаблением в желудке, не ел ничего, был поражен смертью живописца Бруни, страдавшего одною с ним болью, наконец подагра основалась в желудке. Доктор князя прислал сюда эстафету, князь Дмитрий Владимирович приехал сию минуту в Москву к Гаазу делать заочно консилиум, а больной между тем умер. Вот тебе и славные проекты! Князь поселился в деревне и не хотел выехать, не прибавя себе миллион дохода; говорят, что и успел в этом, да какая польза? Живя в городе, с советами других докторов, был бы он, может быть, и спасен. Видно, было так Богом определено. Вот и молодая, прекрасная, богатая вдова!

Здесь пронесся слух о смерти Петра Ивановича Юшкова. Я надеюсь, что эта смерть вроде смерти толстого Шаховского, который не думал умирать. Графиня Потемкина, ежели не уехала, едет к вам хлопотать по мужниным делам. Ему опека назначила только 6000 рублей в год, а ей – 30 тысяч; он ездит себе на извозчиках в одну лошадь, как будто век было так. От 400 тысяч дохода съехать на 6000 рублей! Ужасный переход.

Вот и Метакса с торжествующей рожей. Победа! 22 мая у острова Сиры был совершенно разбит адмиралами Канарисом и Сактури капитан-паша Топал-паша, у коего взято 33 судна, остатки рассеяны, 4 фрегата и 3 брига сожжены. Это известие получено здесь прямо из Царьграда. Пасхали имеет подробности из самой Сиры, и ему говорят: дело еще продолжится и, верно, кончится совершенным разорением флота турецкого, ветр будучи ему противен. На турецкой эскадре найдены многие европейские офицеры, большая часть итальянцы, подданные Австрии, кои отправляются в Сенат, чтобы быть судимыми военным судом. Множество найдено военных снарядов и материалов, коими турки хотели построить укрепление против Мисолунги. Бубе пишут, что после сего известия имение капитан-паши было описано правительством, а другая часть разграблена народом. Английский адмирал Гамильтон примирить успел Колокотрония и Одиссея; первый набрал уже 15 тысяч войска и пошел к Наполиди-Романи.

Александр. Москва, 24 июня 1825 года

Странный, подлинно, это человек [Самарин, у которого братья Булгаковы брали деньги взаймы]! Вообрази, что у него еще открывается драгоценный камень, пожалованный за 150 лет предку его, какому-то Юшкову, царем Алексеем Михайловичем и хранившийся все в фамилии; это рубин неграненый, в 136 карат весу. Он его показывал какому-то жиду; этот вспрыгнул на аршин и сказал, что никто не в состоянии это купить, что цена выходит уже из всякой меры, но что менее 400 тысяч червонных нельзя оценить. Я удивляюсь, что он это показывает и не делает секрета; право, в глуши, где он живет почти один, могут собраться молодцы и ограбить его. У него мысль послать Ипполита в Англию продать это сокровище. «Но сухим путем, – говорит, – далеко, дорого, а водой боюсь несчастия, а то бы продать, да тысяч на 500 купить бы лошадей для нашего завода. Ежели эту вещицу и лес продам, то тогда два миллиона отложу на постройку здесь, на этом месте (оно велико, и много строения), больницы Самаринской, наподобие Голицынской».

Эту мысль я опять похвалил, и она, право, немало меня удивила от такого скряги. В нем странная смесь в нраве, а уж какой живет свиньею, в двух конурках с собаками, кошками, голубями, бутылями, кульками – это надобно видеть! Года три, я думаю, не мыли и не мели эти комнаты. Жаловался, что последний табак французский у него выходит. Советую тебе написать ему несколько ласковых строк и прислать ему фунта два табаку нюхательного; он, право, очень тебя любит. Я покажу себя щедрее его и подарю ему новую колоду карт; те, коими делает он пасьянс, так ветхи и замараны, что червей не распознаешь от пик.

Александр. Москва, 25 июня 1825 года

Вот и от графа Федора Васильевича письмо; очень доволен своим деревенским житьем. Он говорит, между прочим, что у него сделали этой весной прививки 432 детям и что он замечает, что население сильно увеличивается после введения у него вакцины, поскольку за 8 лет имеется уже 380 человек приросту на 2100 жителей: это почти седьмая часть.

Александр. Москва, 26 июня 1825 года

Я понимаю, что парад тебя восхищал. Он всякий год становится превосходнее. Может быть, англичане будут приезжать на это смотреть, как на коронацию в Реймсе, скачки в Англии и проч.

Я всегда любил читать старые свои письма. Тут видишь перемену во многих мыслях, умножившуюся опытность; в ином видишь их умнее, а в другом глупее. Видишь, как иных обстоятельства переменили, и проч. Ты нашел свой журнал, ибо все есть почти поденно, то есть все то, что можно вверить бумаге.