Братья и сестры Наполеона. Исторические портреты

По всей очевидности, Элиза унаследовала административный талант Бонапарта, но Талейран, прекрасный судья в таких вопросах, рассматривал Каролину как самую интеллектуальную из девочек семьи и заявлял, что она имела голову Кромвеля, а плечи — хорошенькой женщины. Наполеон разделял такое мнение, заявляя, что был вынужден обращаться к своей младшей сестре так, как если бы он читал воззвание. Последующие события продемонстрировали, что Каролина обладала также редкой способностью к интригам и к двойственному поведению, но в тот период, на волне привилегий, которые последовали за Аустерлицем, Йеной и Фридландом, она проводила большую часть своего времени, организуя при дворе блестящие рауты. За два года, которые предшествовали ее возведению на трон, Каролина стала ведущей хозяйкой Парижа, и Елисейский дворец, где она жила с Мюратом, превратился в сцену для многих ярких зрелищ. Наполеон поощрял такие затеи и распорядился, чтобы Каролина, Полина и Гортензия каждую неделю во время зимнего сезона давали бал. Полина протестовала, заявляя, что слишком изысканна, чтобы быть втянутой в организацию подобных развлечений в таких масштабах (на каждом балу бывало приблизительно по двести человек), но Наполеон продолжал настаивать, и после бала у Гортензии в понедельник и бала у Полины в среду Каролина принималась за работу, чтобы превзойти своих сестер в пятницу. Обычно это ей удавалось, но такие балы часто бывали окрашены забавными происшествиями, как, например, во время показа кадрили, которую танцевали шестнадцать самых красивых посетительниц салонов столицы, причем все они были одеты в тирольские костюмы. Кадриль исполнялась на маскараде. И когда она вот-вот должна была начаться, Гортензию, принимавшую в ней участие, неожиданно вызвали в личную комнату, чтобы успокоить какую-то даму, которая была отвергнута в последний момент, но настаивала, чтобы ее включили в танец. Гортензия пришла в замешательство, увидев перед собой коротконогую, полную женщину, облаченную в маску. Почувствовав какой-то подвох, она заколебалась, после чего толстуха вскочила, обняла ее обеими руками и пыталась поцеловать. В ответ на крики Гортензии в комнату поспешили слуги, и тут выяснилось, что добровольцем оказался Камилл Боргезе, итальянский муж Полины, который любил проделывать разнообразные шутки. Наполеон иногда и сам дурачился на таких маскарадах. Однажды он убедил художника Исаби выдать себя за императора, в то время как сам Наполеон, спрятав лицо под маской, представлялся одним из гостей. Перевоплощение Исаби в Наполеона вышло превосходным, но он испытывал трудности со своими руками, которые оказались слишком велики, в то время как руки Наполеона были необычайно малы и изящны. На одном из балов Каролины возник неприятный момент, когда вдруг обнаружилось, что Гортензия пригласила привлекательную, но печально известную молодую особу, с которой у Мюрата была любовная связь. В своих мемуарах Гортензия заявляет, что она сделала это без злого умысла, но гораздо более вероятно, что такое приглашение явилось еще одним шагом в борьбе между семьями Бонапарт и Богарне. Узнав среди своих гостей несчастную женщину, Каролина даже не пыталась проявить приличествующий хозяйке такт, а, напротив, закричала во весь голос: «Я требую, чтобы эта женщина покинула мой дом!» Такие слова повергли бедную гостью в слезы, в то время как Жозефина, всегда радовавшаяся шансу оскорбить Бонапартов, зачислила эту девицу в число приближенных императорского двора.

Танцы и представления, организованные Гортензией, являлись неотъемлемой частью жизни света, и каждый приглашенный получал от них удовольствие, но что-то мало слышно о вкладах в подобные развлечения Полины, за исключением разве что того случая, когда она помогала Каролине поставить праздник в честь дня рождения Жозефины. Полина предложила разыграть пьесу «Севильский цирюльник», в то время как Каролина предпочитала трагедию. Некоторое время ни одна из сестер не шла на уступки, но затем был найден компромисс и поставлена комедия, в которой обеим сестрам отводились ведущие роли. Это происходило в то самое время, когда Полина, обожавшая позировать в качестве модели для художников и скульпторов, была воспроизведена в мраморе известным ваятелем Канова. Тот случай предоставил ей возможность сделать замечание, ставшее знаменитым. Когда шокированные друзья увидели завершенную работу и спросили Полину, не было ли ей «неудобно позировать почти голой перед таким гением, как Канова», она ответила: «О нет, ведь в комнате горел огонь!» Никакие другие замечания не раскрывают в большей мере характер Полины, о котором кто-то сказал, услышав, что ей во владение была предоставлена территория Гуасталлы: «Она несомненно мала, но даже родинка на подбородке слишком велика, чтобы ею могла править принцесса Боргезе!»