Читаем Братство Колокола. Секретное оружие СС полностью

Это одно из наиболее значительных и загадочных заявлений в отношении проекта по созданию нацистской атомной бомбы, сделанное человеком, по всей видимости, причастным к нему, ибо совершенно очевидно, что 100 граммов гораздо меньше, чем 50 килограммовкритической массы, необходимой для урановой атомной бомбы, и меньше критической массы, необходимой для плутониевой бомбы. И все же Фрайер настаивает на подлинности своих данных и, кроме того, утверждает, что все узники концлагеря, принимавшие участие в испытании и находившиеся в радиусе 500–600 метров от эпицентра взрыва, погибли. (Примечание 39: Цитата из Мейера и Менера, Das Geheimnis der deutscben Atombombe,стр. 83.) Следовательно, зона разрушений составляла приблизительно 1–1,2 километра, что примерно соответствует эффекту действия современной тактической атомной бомбы. Взрыв такой силы потребовал бы огромного количества обычных взрывчатых веществ той эпохи, и оно намного превосходило бы 100 граммов, о которых говорит Фрайер. Это указывает на то, что «А-Waffe», или «атомное оружие», представляло собой настоящую атомную бомбу. Чем же тогда объяснить чрезвычайно малую критическую массу, тем более что проект «Манхэттен» был нацелен на урановую критическую массу около 50 килограммов?

Этот вопрос заслуживает самого серьезного рассмотрения, поскольку ответ на него дает еще один ключ к разгадке истинной природы нацистской атомной бомбы — если утверждение Фрайера соответствует действительности. Мы уже знаем, что проект осуществляли несколько разных групп — отчасти по соображениям безопасности, отчасти по соображениям практического характера немецкой программы. Реальная разработка атомной бомбы осуществлялась вдали от любопытных глаз разведки союзников, под непосредственным руководством СС.

Как уже говорилось, в немецком проекте атомной бомбы акцент делался на том, что было практически осуществимо в течение войны. Следовательно, хотя немцы знали о возможностях плутония и плутониевой атомной бомбы и, соответственно, были осведомлены о том, что действующий реактор, используемый для производства плутония, дал бы Германии возможность делать больше бомб при том же количестве расщепляющихся материалов, они знали и о том, что главным техническим препятствием на этом пути является сложность создания качественного, надежного реактора. Поэтому они предпочли разрабатывать только урановую бомбу, поскольку уран можно обогащать до степени чистоты, необходимой для изготовления бомбы, без помощи реактора, и в их распоряжении имелись соответствующие технологии. Подобно американскому аналогу, проекту «Манхэттен», в эсэсовской программе использовалось большое число обогатительных установок для разделения и очищения изотопов.

Продолжим эту логическую цепочку. Немцы намеревались размещать эти бомбы в качестве боеголовок на своих ракетах. Это означало, что с учетом невысокой грузоподъемности их ракет было необходимо снизить вес боеголовок на несколько порядков. Имел значение и экономический фактор. Несмотря на десятки тысяч бесплатных работников из концлагерей, экономика Германии испытывала огромные трудности, и перед немцами, знавшими о возможностях плутониевой бомбы, встали вопросы: каким образом можно вдохнуть больше энергии в рейхсмарку без использования плутония? Существует ли способ обходиться меньшим количеством урана в критической массе, чем то, которое принято считать необходимым?

И здесь следует вспомнить классификацию поколений ядерного оружия, приведенную выше в данной главе, ибо существует такой путь через форсированное расщепление, то есть посредством добавления в ядерное топливо источника нейтронов с целью расщепления большего числа быстрых нейтронов в ходе цепной реакции, нежели их расщепляется под воздействием самой критической массы. Короче говоря, немцы уже мыслили категориями ядерного оружия второго поколения. И один из таких источников — это дейтерий и тритий:

Таким образом, форсированное расщепление позволило бы немцам увеличить число бомб и стало бы надежным методом достижения неконтролируемой реакции ядерного расщепления при более низкой чистоте обогащенного материала. Тогда, вероятно, имеет определенное значение то, что Фрайер, говоря о подземных оружейных заводах «Три Угла», упоминает также о существовании установок по производству тяжелой воды, ибо тяжелая вода содержит атомы дейтерия и трития (атомы тяжелого водорода с одним или двумя дополнительными нейтронами в ядре соответственно).

Перейти на страницу:

Похожие книги

1812. Всё было не так!
1812. Всё было не так!

«Нигде так не врут, как на войне…» – история Наполеонова нашествия еще раз подтвердила эту старую истину: ни одна другая трагедия не была настолько мифологизирована, приукрашена, переписана набело, как Отечественная война 1812 года. Можно ли вообще величать ее Отечественной? Было ли нападение Бонапарта «вероломным», как пыталась доказать наша пропаганда? Собирался ли он «завоевать» и «поработить» Россию – и почему его столь часто встречали как освободителя? Есть ли основания считать Бородинское сражение не то что победой, но хотя бы «ничьей» и почему в обороне на укрепленных позициях мы потеряли гораздо больше людей, чем атакующие французы, хотя, по всем законам войны, должно быть наоборот? Кто на самом деле сжег Москву и стоит ли верить рассказам о французских «грабежах», «бесчинствах» и «зверствах»? Против кого была обращена «дубина народной войны» и кому принадлежат лавры лучших партизан Европы? Правда ли, что русская армия «сломала хребет» Наполеону, и по чьей вине он вырвался из смертельного капкана на Березине, затянув войну еще на полтора долгих и кровавых года? Отвечая на самые «неудобные», запретные и скандальные вопросы, эта сенсационная книга убедительно доказывает: ВСЁ БЫЛО НЕ ТАК!

Георгий Суданов

Военное дело / История / Политика / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное