Читаем Братство Колокола. Секретное оружие СС полностью

По причинам, которые, надеюсь, в скором времени станут понятны, я начинаю исследование «Альтернативы 3» с людей, большинство из которых давно умерли. По мере того как мы будем отслеживать деятельность и связи этих людей, постепенно начнет вырисовываться заговорщическая сеть, приобретая все более отчетливые и зловещие очертания.

Исследование проводится вскоре после крушения Третьего рейха, когда генерал Рейнхард Гелен, шпионских дел мастер нацистской Германии и рыцарь Мальтийского ордена, вступил в переговоры с Алленом Даллесом и Управлением стратегических служб США. Используя разведывательные сети нацистов для обеспечения собственного выживания и выживания своей широко разветвленной шпионской сети, Гелен заключил сепаратный мир с Даллесом, что завершилось прививкой нацистского шпионского аппарата к американским спецслужбам. Это стало рождением ЦРУ и звеном в цепи предательств, продолжающихся по сей день [100].

Действительно, как указывали многие исследователи, на первом этапе существования ЦРУ его «советский отдел» почти исключительно состоял из этой нацистской шпионской сети [101]. Сам Гелен так вспоминает об этой сделке:

Я хорошо помню условия соглашения…

1. Должна была быть создана секретная немецкая разведывательная служба, использующая существующий потенциал для продолжения сбора информации на Востоке, как мы делали это прежде. Основой для этого являлись наши общие интересы в борьбе с коммунизмом.

2. Эта немецкая организация должна была работать не «на» или «под руководством» американцев, а «совместно» с ними.

3. Организация должна была функционировать исключительно под немецким руководством, которое получало бы указания и задания от американцев, до тех пор, пока в Германии не было бы создано новое правительство.

4. Организация должна была финансироваться американцами, но не из средств, выделяемых на расходы, связанные с оккупацией, а взамен она предоставляла бы разведывательные данные.

5. После создания суверенного немецкого правительства оно должно было решить, следует ли организации продолжать функционировать или нет, но до тех пор забота об организации и контроль над ней (далее называемые «опекой») оставались бы прерогативой американцев.

6.  Если в какой бы то ни было момент времени американские и немецкие интересы разошлись бы, организация должна была бы в первую очередь действовать в интересах Германии.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1812. Всё было не так!
1812. Всё было не так!

«Нигде так не врут, как на войне…» – история Наполеонова нашествия еще раз подтвердила эту старую истину: ни одна другая трагедия не была настолько мифологизирована, приукрашена, переписана набело, как Отечественная война 1812 года. Можно ли вообще величать ее Отечественной? Было ли нападение Бонапарта «вероломным», как пыталась доказать наша пропаганда? Собирался ли он «завоевать» и «поработить» Россию – и почему его столь часто встречали как освободителя? Есть ли основания считать Бородинское сражение не то что победой, но хотя бы «ничьей» и почему в обороне на укрепленных позициях мы потеряли гораздо больше людей, чем атакующие французы, хотя, по всем законам войны, должно быть наоборот? Кто на самом деле сжег Москву и стоит ли верить рассказам о французских «грабежах», «бесчинствах» и «зверствах»? Против кого была обращена «дубина народной войны» и кому принадлежат лавры лучших партизан Европы? Правда ли, что русская армия «сломала хребет» Наполеону, и по чьей вине он вырвался из смертельного капкана на Березине, затянув войну еще на полтора долгих и кровавых года? Отвечая на самые «неудобные», запретные и скандальные вопросы, эта сенсационная книга убедительно доказывает: ВСЁ БЫЛО НЕ ТАК!

Георгий Суданов

Военное дело / История / Политика / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное