Братство Кольца

Гном Гимли единственный не таясь облачился в кольчугу из стальных колец: гномам тяжести нипочем. У пояса Гимли висел топор с широким лезвием. У Леголаса были лук и колчан со стрелами, а на поясе – длинный белый нож. Молодые хоббиты вооружились мечами из могильника, но Фродо взял с собой только Жало, а кольчугу скрыл под одеждой, как пожелал Бильбо. Гэндальф взял посох, но у его бока висел эльфийский меч Гламдринг – брат Оркриста, возлежавшего ныне на груди Торина под Одинокой горой.

Эльронд в изобилии снабдил всех теплой одеждой, и у всех были куртки и плащи, подбитые мехом. Пища, запасное платье, одеяла и иные необходимые в дороге вещи погрузили на пони – того самого бедолагу, которого хоббиты купили в Бри.

За время, проведенное в Ривенделле, этот пони переменился на диво: шерсть его лоснилась, и к нему, казалось, вернулась резвость юности. Сэм настоял, чтобы выбрали именно его, заявив, что Билл (так он его звал) зачахнет, если его не взять.

— Эта скотинка только что не разговаривает! — сказал он. — И заговорит, если поживет тут еще немного. Своим взглядом он сказал мне так же ясно, как мастер Пиппин говорит словами: «Если не возьмешь меня с собой, Сэм, я сам пойду за вами». — Так Билл стал грузовым пони и единственный из отряда не выказывал уныния.

Простились в Большом зале у очага и теперь ждали только Гэндальфа, который еще не вышел из дома. В открытую дверь был виден блеск огня, во множестве окон горел мягкий свет. Бильбо, горбясь под плащом, молча стоял на пороге рядом с Фродо. Арагорн сидел, склонив голову на грудь, – лишь Эльронд в полной мере понимал, как много значит для скитальца этот час. Остальные казались во тьме серыми силуэтами.

Сэм, цыкая зубом, стоял возле пони и тоскливо смотрел во мрак, где внизу на камнях шумела река, – его страсть к приключениям почти иссякла.

— Билл, мальчик мой, — вздохнул он, — зря ты наладился с нами. Ты мог бы остаться здесь и есть лучшее сено, пока не подрастет свежая трава. — Билл взмахнул хвостом и ничего не ответил.

Сэм поправил за плечами мешок и беспокойно перебрал в уме все упакованное в него, стараясь припомнить, не забыл ли чего-нибудь: главное богатство – кухонная утварь; маленький ящичек с солью, с которым хоббит не расставался и пополнял при любой возможности; добрый запас трубочного зелья (ей-ей, маловато будет!); огниво и трутница, шерстяной шарф, белье, различные мелкие вещицы хозяина, которые Фродо забыл, а Сэм припрятал, готовясь с торжеством предъявить, когда понадобятся. Он все их перебрал в уме.

— Веревка! — пробормотал он. — Нет веревки! А ведь только прошлой ночью ты сказал себе: «Сэм, как насчет веревки? Ты пожалеешь, если не прихватишь веревку». Что ж, уже жалею. Взять ее теперь негде.

В этот миг появился Эльронд в сопровождении Гэндальфа и позвал всех к себе. — Вот мое последнее слово, — сказал он негромко. — Кольценосец отправляется на поиски горы Судьбы. На нем одном лежит обязанность не бросать Кольцо, не передавать его никому из слуг Врага, не позволять никому дотрагиваться до него, кроме членов Товарищества и Совета, да и то лишь в случае крайней необходимости. Остальные идут с ним как вольные спутники, чтобы помогать ему в пути. Вы можете промедлить, можете повернуть назад или свернуть на окольную дорогу, если велит случай. Чем дальше вы зайдете, тем труднее будет повернуть назад, но вы не связаны ни обетом, ни клятвой идти дальше, чем пожелаете. Ибо вы еще не знаете силы своих сердец и не можете предвидеть, что каждый из вас встретит в дороге.

— Неправ тот, кто говорит «прощайте», когда на дороге сгущается тьма, — сказал Гимли.

— Может быть, — согласился Эльронд, — но не станем принуждать того, кто не видел, как на землю нисходит мрак, клясться идти в потемках.

— Слово клятвы может укрепить трепещущее сердце, — возразил Гимли.

— Или разбить его! — откликнулся Эльронд. — Не заглядывайте слишком далеко! Не унывайте! Прощайте, и да будет с вами благословение эльфов, людей и всех свободных народов! Пусть звезды сияют над вами!

— У... удачи! — воскликнул Бильбо, заикаясь от холода. — Не думаю, Фродо, сынок, что ты сможешь вести дневник, но когда вернешься, я потребую подробного отчета. И возвращайся поскорее! Прощайте!

На темном дворе путников провожало множество других обитателей дома Эльронда, негромко желая им доброго пути. Не слышно было ни смеха, ни песен и музыки. Наконец Товарищество повернуло прочь от дома и бесшумно растаяло во тьме.

Они перешли через мост и медленно двинулись по крутой извилистой тропе из долины Ривенделла. Наконец они поднялись на высокую пустошь, где ветер шуршал в вереске. Отсюда путники бросили прощальный взгляд на Последний Домашний Приют, мягко мерцавший внизу огоньками, и растворились в ночи.