Братство Кольца

Добро пожаловать, Гимли, сын Глойна! Давно мы в Карас-Галадоне не видели никого из народа Дюрина. Но сегодня мы нарушим наш древний закон. Пусть это станет залогом того, что, хоть мир сегодня погружен во мрак и печаль, не за горами лучшие дни, когда восстановится дружба между нашими народами.

Гимли низко поклонился.

Когда все гости расселись по местам, господин снова оглядел их. — Вас здесь восемь, — сказал он, — а в поход должны были выступить девять – так нам доносят. Но, быть может, Совет изменил решение, о чем мы не знаем. Эльронд далеко, между нами сгущается Тьма, и тени весь нынешний год становятся все длиннее.

— Нет, Совет не менял решения, — впервые за все время заговорила госпожа Галадриель. Голос ее звучал чисто и напевно, но ниже, чем обычный женский голос. — Гэндальф Серый выступил вместе с Товариществом, но не пересек границ нашей земли. Скажите же нам, где он, ибо мне очень хотелось поговорить с ним. Я не могу увидеть его издалека, покуда он не окажется в пределах Лотлориена: серый туман окутывает Гэндальфа, и его пути и думы скрыты от меня.

— Увы! — сказал Арагорн. — Гэндальф Серый сгинул в стране тени. Он не сумел спастись и остался в Мории.

При этих словах все эльфы в комнате громко вскрикнули в печали и изумлении. — Горестная новость, — опечалился Келеборн, — самая горестная за долгие годы печальных событий. — Он повернулся к Халдиру. — Почему мне ничего не сказали об этом? — спросил он на эльфийском языке.

— Мы не говорили с Халдиром о наших делах и устремлениях, — ответил Леголас. — Вначале мы слишком устали, а опасность была слишком близка. А потом, весело шагая по ровным дорогам прекрасного Лориена, мы едва не позабыли о своем горе.

— И все же оно велико, и утрата невосполнима, — добавил Фродо. — Гэндальф был нашим предводителем, он провел нас даже через Морию, и, когда надежды на спасение уже не оставалось, – спас, но сам погиб.

— Расскажите нам все без утайки! — попросил Келеборн.

И Арагорн поведал обо всем, что произошло на Карадрасском перевале и в последующие дни, о Балине и его книге, о сражении в зале Мазарбул, об огне, об узком мостике и о наступлении Ужаса. — То было древнее Зло, какого я еще не видел, — сказал Арагорн. — Сразу и тень, и пламя, сильное и ужасное.

— Это был Балрог из Моргота, — добавил Леголас, — самая страшная из эльфийских погибелей, если не считать Того, Кто Засел в Башне Тьмы.

— Поистине, на мосту я увидал то, что преследует нас в самых мрачных снах; я видел Погибель Дюрина, — тихо молвил Гимли, и в глазах его был ужас.

— Увы! — проговорил Келеборн. — Мы давно опасались того, что под Карадрасом спит Ужас. Знай я, что гномы Мории опять разбудили его, я запретил бы вам пересекать нашу северную границу – вам и всем, кто идет с вами. И – если бы такое было возможно – можно было бы сказать, что мудрый Гэндальф впал в безумие, раз без необходимости отправился в лабиринты Мории.

— Истинно безумен тот, кто говорит подобные вещи, — серьезно возразила Галадриель. — Гэндальф никогда не совершал бесцельных и бессмысленных поступков. Те, кто шел за ним, не знали его замыслов и не могут рассказать о них. Но что бы ни случилось с проводником, те, что следовали за ним, не повинны в этом. Не жалей, что приветил гнома. Если бы наш народ давным-давно изгнали из Лотлориена, кто из галадримов – будь это хоть сам Келеборн Мудрый, – оказавшись поблизости, не пожелал бы взглянуть на свое древнее отечество, даже если бы там поселились драконы?

Темна вода Кхелед-Зарама и холодны истоки Кибиль-Нала, прекрасны были многоколонные залы Кхазад-Дума в Древние Дни, до падения Великих Королей. — Галадриель взглянула на Гимли, понурого и печального, и улыбнулась. Гном, заслышав названия, произнесенные на его древнем языке, поднял голову и встретился взглядом с госпожой. И Гимли показалось, будто он заглянул в самое сердце врага и неожиданно нашел там любовь и сострадание. На лице его появилось удивленное выражение, и он улыбнулся в ответ.

Он неуклюже поднялся и поклонился, как принято у гномов, со словами: — Но еще прекраснее живая земля Лориена, а госпожа Галадриель прекраснее всех сокровищ, скрытых в недрах земли!

Наступила тишина. Наконец вновь заговорил Келеборн: — Я не знал, что ваш путь был так труден. Пусть Гимли забудет мои резкие слова: их подсказала мне тревога. Я помогу вам, чем только смогу, каждому сообразно его желаниям и нуждам, но особенно тому из маленького народа, кто несет бремя.

— Ваша цель нам известна, — подхватила Галадриель, глядя на Фродо, — но мы не будем открыто говорить о ней. Однако, может статься, вы не напрасно пришли в эту землю в поисках помощи, как определенно намеревался поступить Гэндальф. Ибо повелитель галадримов считается мудрейшим из эльфов Средиземья, и дары его богаче, чем у могущественнейших королей. На заре дней он жил на Западе, и я с ним – неисчислимые годы. Еще до падения Нарготронда и Гондолина я перешла через Горы, и долгие века мы с Келеборном боролись вместе, постепенно уступая Тени.