Братство золотарей

Пока Лепилин шел по направлению к конторе, в голове у него крутились тягучие, распадающиеся на десятки звонов, мысли: «Порвать на куски эту вонючую падлу!.. Так меня обделать! И кто!.. Засранец недоделанный!..». Это надругательство над ним повергло Макарыча в состояние изумленной прострации. Из-за сложившейся коллизии с проходимцем-жильцом Макарыч никак не мог объяснить свое появление в квартире штрафника ни в милиции, ни, тем более, на работе. Он хорошо понимал, что Харицкая не преминет воспользоваться ситуацией, чтобы сделать из него своего холуя. Он попался в свой же капкан и ничего тут поделать невозможно. Главное, что об этом прекрасно догадывался его заклятый враг. Что он еще может предпринять, используя подстроенную им ситуацию, один бог знает. И Лепилин, обливаясь холодным потом, вдруг почувствовал такую душевную тяготу, что все мысли враз покинули его, и он остался один на один с пустым бездушным миром, полным врагов и недоброжелателей…

Несмотря на ветреную погоду, подходя к подъезду, Борис увидел трех сидящих на скамье старух. Они блаженно щурились, подставляя лица неяркому весеннему солнцу. «Это хорошо, не надо будет никого отлавливать…» – подумал Борис, останавливаясь около укутанных в платки бабулек.

– Добрый день!

Старушки приоткрыли глаза и вразнобой ответили:

– И тебе того же, вьюноша!

Одна из них проявила больший интерес к возникшей около нее фигуре. Сморщенное ее личико еще больше сморщилось от произведенного речевого усилия:

– И это хто? Нина, это Коля?

– Нет! – громко, наклоняясь к ней, крикнула соседка. – Сиди, грейся! Вам чего?

– Мне поговорить бы надо. Я ищу одного человека, только забыл, в какой он квартире живет.

– Зовут-то его как? – снова поинтересовалась та же сиделица.

– Виктором, маленький такой, небольшого роста – добавил, уточняя, Борис, показывая ладонью его рост от земли.

– На третьем этаже живет Витя. Только он сейчас на работе. Слесарем, сантехником значит, работает. А чего вам от него надо? – недоверчиво спросила другая.

– Да мне нужен небольшой ремонт на кухне. Вот и указали на него. Соседка моя. Я живу вон в том доме.

– А, понятно. Он нам тоже все делает. Мастер хороший!

Старушки оживились и предложили Борису:

– Вы садитесь, он сейчас придет.

Борис садиться не стал, отговорившись большой занятостью. Только поинтересовался:

– Если я к нему зайду чуть позже, в какой квартире мне его искать?

– В семьдесят пятой, милок. Он завсегда дома. Одинокий, вот и сидит, никуда не ходит. – Первая старушка вздохнула и добавила. – Травмированный он. Душа сильно болела…

– Это как?

– Да не повезло хорошему человеку. Попал по глупости в отсидку, а от него в это время жена ушла с детьми. Он первое время сильно переживал, стал было выпивать, но потом как-то отошел…

– Хм! Понимаю. А что он, дружит с кем? Приятели какие-нибудь есть? Дружеское слово иногда лечит лучше лекарства!

– У-у-у! – дружно выдохнули старушки. – Таких приятелей, как у него были, врагу не пожелаешь!

Первая старушка, торопясь опередить соседку, сказала громким шепотом:

– Они-то и посадили Витю. Наговорили на него, подговорили бабу, Сапрыкину, на Палехской живет, будто он надругательство над нею исделал…

– Да вы что! – в тон ей изумился Борис.

– Да-а! А потом его лучший дружок, Курков Иван, наговорил такого его жене, Катьке, что та даже не стала дожидаться его из тюрьмы, собрала манатки, детей и уехала. Куда, – никто не знает.

Бабки оживились, нарвавшись на такую нечаянную радость поделиться с незнакомцем новостью, которая, как и они сами, уже давно заплесневела и заросла мхом. Борис, чуя интересную информацию, подогрел их энтузиазм сочувственной репликой:

– Надо же, так не повезло человеку! А он что, Виктор?

– А Витя года два ходил как прибитый. Но потом, уже с год будет, вдруг повеселел, вроде как ожил. Мы спрашивали, может деток и Катерину нашел, ну, возвратиться она желает, но Витя отказ сделал. Мы думали, что он с женщиной какой задумал сойтися, но и тут не умудрили. А только другой он стал, вроде как интерес в жизни появился.

Бабка оправила платок и довольно добавила:

– Мне он даже ножик подарил. Очень красивый. Сам сделал, сказал.

Борис издал неопределенное междометие и попрощался со старушками. Достав мобильник, он набрал номер и, услышав голос Старикова, сказал:

– Володь, я поговорил с жильцами. Тут так фишки легли, что невозможно не воспользоваться ситуацией прямо сейчас. Надо поговорить с Сапрыкиной. Ты правильно сказал, без нее ничего не обошлось… Да я рядом… на Палехской… А что, без меня на оперативке все речи лишатся?.. Ладно… иду.

Он спрятал мобильник в карман и, чему-то хмыкая, заторопился в отдел.

И пока Макарыч продвигался вперед, осваивая такие нелегкие метры непослушными ногами, в голове его, в конце концов, воцарился полный сумбур. Он запутался в трех простых вопросах: «Что делать сейчас?», «Что сказать на работе?», «Что сказать жене?»…

Первый вопрос, надо сказать, был самым определяющим. От него зависело, какой из оставшихся прицепится вдогонку, чтобы доконать его вчистую.