Братство золотарей

Читая эту бумагу, Макарыч, обмер в предчувствии грядущей беды. Он понял, что не Владимир Исидорович подготовил ему эту пакость. Что эта бумага есть результат работы врага посерьезней и пострашнее, чем озлобившийся интеллигентишка-жилец. И что его, этого врага, он не сможет победить, так как удар был уже нанесен в самую жизненную точку, словно ему в сердце вогнали по самую рукоять, подло и внезапно, длинный тонкий стилет. Макарыч отложил в сторону бумагу. Подняв глаза на Харицкую, он просто, без сантиментов и драматических интонаций в голосе, сказал:

– Я пойду домой. Мне трудно дышать…

Харицкая приняла его заявление без вопросов. Она хотела было их задать, но вид человека, стоявшего перед ней, внушал почти что ужас, ибо лицо и взгляд его ничем не напоминали того, кого знали в конторе под именем Лепилина Степана Макарыча…

Подойдя к двери, Олег, немного помедлив, нажал кнопку звонка. Он припомнил, что Стариков, посылая его поговорить с женой Куркова, так прямо и сказал: «Ты мужик деликатный, тебе и разговаривать с ней. Борис там точно дров наломает. Главное, надо выяснить, почему Курков так невзлюбил своего лучшего кореша…».

Женский голос из-за двери прервал всплывший в уме наказ Старикова. Олег, оттенив душевной интонацией свой ответ, произнес:

– Тамара Васильевна, простите за беспокойство, я из милиции. Можно мне с вами поговорить… Всего пара вопросов.

Некоторое время с той стороны продлилась пауза, но затем щелкнули замки и дверь отворилась:

– Проходите, ноги вытирайте… – бесстрастно указала ему на коврик грузная, в сатиновом халате, женщина.

Олег с готовностью заскреб подошвами по сложенной в несколько слоев тряпке, думая в это время про себя: «Сложный разговорчик предстоит… Эта баба, как сухофрукт, – долго придется размачивать», и снова, уже с раздражением помянул хитрованскую лесть Старикова. «Сам бы шел и разговаривал!..».

Пройдя на кухню, куда без лишних объяснений прошла Куркова, Олег присел на табурет и сказал:

– Извините, что оторвал вас от дела, но у нас в деле появился один деликатный вопрос, который сможет прояснить ситуацию, так сказать, обнаружить истинного преступника…

Он замолчал, стушевавшись под ироничным взглядом Курковой. Она шмыгнула носом и неприязненно сказала:

– Нечего меня лечить! Некогда мне выслушивать всякие шмульки! Пришли, – говорите дело, некогда мне!

Олег согласно кивнул головой:

– Ваш муж и его сослуживец Виктор Быков в свое время были друзьями. Самыми близкими, как мы установили. Но перед осуждением Быкова, примерно за полгода, между ними произошла крупная ссора, о чем нам рассказали в ДЭЗ’е. Вы не могли бы пояснить, отчего она произошла, в чем причина ее. Поверьте, это очень важно для следствия.

Куркова внимательно, изучающее посмотрела на Олега, потом опустила взгляд на руки, в которых теребила тряпку.

– Из-за меня они поссорились…

Глава 16

Эпистема…– Куда это Колян запропастился? – Юра неуклюже заерзал на локтях, пытаясь подтянуться повыше. Он в это утро был несколько раздражен расстройством желудка, а посему его недовольные интонации никак не относились к отсутствию Коляна. Юрий Михайлович был раздражен и зол на себя. Подступавшие позывы повергли его в почти шоковое состояние. В это утро дежурила Лидуся, что автоматически вызывало в нем привычное состояние тихой паники, выразившееся в столь жестких посылах в адрес отсутствующего Коляна.

Мужики, уже знавшие этот атавистический недостаток Юриной натуры, стали предлагать взять на себя щекотливые переговоры. Но Юрий Михайлович, отклоняя все соблазны такой политики, мужественно терпел муки естества, все больше бледнея лицом, покрывшимся мелкими бисеринками пота.