Братство золотарей

Нинка сидела, как слепая. Она прилипла ко мне и трещала так, что у меня башка заболела. Я ей об этом так и сказал, так она что сделала? Говорит, пойдем в комнату, у них трехкомнатная квартира была, и приляжешь там на полчасика. Я, дурак, согласился. Подумал, что и точно, чуть прикорну, а там можно и продолжить. Но не успел я даже голову опустить на подушку, как смотрю, дверь открылась. Нинка шасть ко мне на диван и под рубашку! Я обалдел! Ничего такого и представить себе не мог. Она шепчет что-то насчет, что давно хотела полюбиться со мной, что нравлюсь я ей и все такое.

Хрен знает, что тогда на меня нашло, но я не стал кочевряжиться. Только я залез на нее, и не было у нас еще ничего, как дверь отворилась. В проеме обозначился Ванька, а позади него другая баба. Он рванул на меня. Я из-под него, я всегда был ловчее, и ходу из квартиры. Что там потом было, я так и не узнал. Но после этого я почти с неделю его не видел. Домой к нему мне как-то не с руки было приходить.

А дней через пять я встречаю на улице Нинку. У нее лицо платочком прикрыто, только нос один торчит. Остановила она меня и стала просить прощения, что так все получилось. Я ей говорю, что мне обидно за то, что Ванька перестал со мной разговаривать. На что Нинка сказала мне, что все это она подстроила нарочно, чтобы ему было понятно, как чувствует себя человек, которого обманывают прямо на глазах. А с Иваном она поговорит и скажет, что я ни в чем не виноват.

Баба-дура не могла понять мужицкую логику. Мужику все равно, по какой причине на его жене лежит какой-то мужик. Главное, что он на ней лежит…

Стариков с Олегом переглянулись и засмеялись. Быков недобро посмотрел на них и отчужденно сказал:

– Я бы тоже посмеялся тогда. Только вот Ванька не стал смеяться! Бабе он своей мстить не стал. Посчитал, что я, как его кореш, должен был слинять оттуда, раз так дело оборачивалось. Вот он и задумал мне отплатить тем же. Но не сразу, как я понял потом. Он даже для виду стал со мной разговаривать и общаться. Не так, конечно, как до этого случая, но на работе мы с ним разговаривали. Большего сближения Ванька не делал.

Я тогда работал в диспетчерской на Абакумова. Там мужики были все свои, а на первой диспетчерской, куда Ванька перешел, я мало с кем общался. Виделись часто, но в основном только на пятиминутках в бригадирской и еще так, по мелочи. В праздники тоже собирались, сбрасывались и отмечали.

– Быков, подсобери свою хронологию и давай ближе к сути. Что у вас с Курковым получилось! – Стариков нетерпеливо махнул рукой. – Нам твои намеки на ваши дела ничего не проясняют!

– Так я уже начал, – угрюмо буркнул Быков и устало вздохнул. – Я сам не мог тогда усечь, что Ванька задумал. А он, падла, развел меня как шестерку… У нас в диспетчерской Генка-электрик имел мастерскую с отдельным входом. Очень удобно бабцов водить и линять при случае. Вот Ванька и предложил, уже после того, как мы хорошо посидели, как раз на восьмое марта это было, закончить этот праздник, как и положено, чин-чинарем. Он сказал, что нехорошо такую дату пропустить без главного действующего лица. Сказал, что он приведет бабу, а мы все ставим пузыри и закусон.

Мужики, понятное дело, засомневались, обломится ли всем, а нас там пятеро было. но Ванька засмеялся. Сказал, что кадр будет то, что нужно. В общем, мы тогда набаловались с этой бабой по самое не хочу. А вот перед тем, как оприходовать ее, Генка сказал, что свой аппарат не на помойке нашел и что хрен знает эту бабу, какие болячки она имеет. Как бы не заразиться!

Тут как раз Ванька и предложил промыть ее лоханку водочкой, прямо из горла. Баба эта к тому времени была уже в полной отключке. Сам же и сделал, почти полчекушки вылил ей туда… Баба эта и была та самая Сапрыкина. На следствии показала на меня, как на того, кто с ней это сделал. У нее потом от этого промывания сделалась миома матки, и ей пришлось делать операцию, да неудачно. Она стала инвалидкой второй группы…

– Мы знаем. Только это было через четыре месяца после суда, и никакого отношения к делу ее болезнь не имела. Ты пошел, как организатор изнасилования, – заметил Стариков.

– Хм, оно так, но для меня, когда я узнал об этом, это стало божьим известием, чтобы ее наказать! А как, другой вопрос! Все время отсидки я ломал голову, что с ними сделать! И чтобы я не придумал, мне все казалось фигней по сравнению с тем, что они сломали мне жизнь. Жена от меня ушла, как только я сел. От нее я получил на зоне только одно письмо. В нем она сообщала, что ей все рассказали про мои похождения, что я совращал малолеток и жить со мной она не сможет. Она уезжает с детьми и их искать бесполезно…

– Ну, это преувеличение! Найти их было бы проще простого, – сказал Олег. – Небось, сам не искал.