Братство золотарей

– Ошибаешься, начальник!.. – Быков усмехнулся. – Я их нашел… неважно, где, но уж лучше бы не искал. На переговорах, по телефону… Жена мне сообщила, что она вышла замуж, а детям лучше не знать, каким их отец был выродком!.. Она сказала детям, что их отец умер… И еще сказала, кто был тем доброхотом, который открыл ей глаза на то, что я за человек! И назвала фамилию Ваньки… Вот он-то и устроил мне все это счастливое будущее! Все свое блядство приписал мне… И Сапрыкину подговорил свалить все на меня. За этим он ее и притащил в тот вечер в компанию…

– Понятно. Это все сантименты. – Стариков наклонился к Быкову. – Теперь давай о деле. Я догадываюсь, почему ты почти два года тянул резину. Сравним версии? Давай свою.

Быков вздохнул и покачал головой:

– Для вас, ментов, жизнь человека только версия! И что же я такого натворил, что меня зарыли в зоне, почитай, заживо… Там не живут, там срок тянут! Не дай бог вам, начальник, оказаться в таких местах! Вот и я жил там только тем, что мечтал выйти и поквитаться! Но так, чтобы эти поганцы юшкой кровавой при воспоминании об этом заливались! – Быков опустил голову и скрипнул зубами. – Просто их прикончить? Это еще было бы просто милостью по сравнению с моей испоганенной жизнью! Нет… Я решил не торопиться. Каждого из них уцепить за самую жилу, чтобы продыху им не было, как и мне, на всю оставшуюся жизнь! Чтобы они догадались кто, да руки коротки были бы достать меня! Я долго ждал. Нашел адрес этой бабы, но сам не обнаруживал себя. Я осторожно крутился вокруг, чтобы никому не дать и намека на мой след…

Я знал, что она живет в этом районе, но к нашей диспетчерской не относится. С мужиками договориться было пара пустяков. Я пошел по заявке в ее квартиру. Мне нужно было узнать, как она живет, чем ее можно уцепить… В общем, когда я позвонил в квартиру, дверь мне открыла девчонка лет тринадцати. Она проводила меня на кухню. Пока я возился с раковиной, что-то готовила на плите. Она ходила в комнату, с кем-то там говорила, – я догадывался, что с этой блядью. Потом она спросила, скоро ли я закончу. Ей нужно кормить мать и потом идти в аптеку и в магазин за продуктами.

А когда девчонка повела в туалет еле идущую инвалидку, то есть Сапрыкину, меня вдруг как молнией прошибло! Я понял, что надо сделать!.. Если лишить эту гнилую лохань единственной помощи, то жизнь ее превратится в ад. Одной ей уже не вытянуть, и подыхать она будет долго и мучительно, сгнивая в своей постели!

Ну и бог тоже есть на небесах! Иначе, кто бы мне помог так все устроить, что девчонка эта, оказывается, встречалась с сыном Ваньки. Я совсем уже собрался выходить, как к ним пришел парень, в котором я узнал Петра Куркова. Он зашел за девчонкой. Пока они болтали, я потихоньку ушел. Вот в этот день и решилась окончательно моя задачка! Я нашел ту самую жилу, за которую можно было их так прихватить до самого нутра! Заставить их страдать за своих деток, – и Ваньку, и его жену, и Сапрыкину! Вот это станет расплатой за то, что лишили меня нескольких лет жизни, лишили семьи и детей, которых я любил! Остальное вы знаете…

Быков устало выдохнул и закрыл глаза. Стариков, глядя на его посеревшее лицо, на его обмякшую фигуру подумал о том чувстве, которое столько лет держало на плаву этого, по сути уже не живого человека. Он явственно увидел перед собой воплощенный в этом теле образ зомби. Стариков сейчас понял, что Быкову было даже все равно, что с ним случится потом. И если он и разрабатывал так тщательно свой изуверский план, то только затем, чтобы его не смогли остановить раньше времени. Что стоило ему одно только сближение со своим бывшим другом, которому он с облегчением и чувством исполненного долга всадил бы в сердце тот самый нож, которым располосовал свою несчастную жертву!..

– Хорошо, Быков. Распишитесь вот здесь, – услыхал Стариков голос Олега. – Это краткая стенограмма вашего рассказа. Может и повлияет на решение суда, кто знает.

Олег иронично хмыкнул и, вызвав конвойного, сказал:

– Мы закончили, можете его увести…

А всего лишь через несколько дней после суда, в той самой конторе уже собирались другие люди. Слушая рассказы остатков разоренного коллектива, качали головами, сожалея и сочувствуя мужикам. Раскатилось дело Вити-маленького по обеим диспетчерским мелкими разговорами. Распалось на реплики и затихло, будто и не было этой истории. И пока делили участки, оставшиеся в наследство от прежних сотоварищей, поневоле поминали их имена, чтобы обозначить принадлежность каждого участка какой-либо прежней фамилии. Список, составленный Антониной, лежал на ее столе. Вписывая новые фамилии сантехников, она аккуратно вычеркивала прежние.

И хотя вымаранные фамилии еще принадлежали людям вполне здравствующим, звучал этот сводный список как мартиролог в поминание распавшегося братства золотарей. Антонина же, проделывая процедуру замены выбывших, невольно думала о вычеркнутых фамилиях, как принадлежащих людям, оставшимся в другой жизни: