Братство золотарей

В огромном подвале, едва освещенном тусклыми огоньками дежурного света, Стас чувствовал себя затерянным в безлично-нудном, чуждом его жизни, процессе бытия. Он со страхом глядел на свисающие с потолка длинные тяжи пыльной паутины, будто возникшие из тьмы застывшие каскады праха, на хлюпающую под ногами грязь, отблески тусклого света в каплях отсыревших труб. Стас вдруг отчетливо понял, что та жизнь, которую он только что оставил наверху, есть лишь обман, мираж, несбыточный рай. И только вот этот тлен, прах, сырость и есть истинное ее значение. Ее начало и конец.

Глава 10

Эпистема…Сказочный старичок оказался прав. Депутат Владик на следующее утро все же переехал в отдельные апартаменты. Депутат делал удрученное лицо, как все поняли лишь для того, чтобы показать свою подневольность судьбе и высшим силам. Какую-то болячку хирургические светила сочли стоящей своего внимания, а посему, после обхода состоялось торжественное его переселение в соседний бокс. Едва двери закрылись за депутатской неприкосновенностью, Колян изрек: «доктора тоже хочут поиметь с нечаянного фарта». И когда его попросили расшифровать свое изречение, Колян охотно пояснил: «доктора найдут, как состричь бабки с депутата, и вот так запросто его не выпустят. Не каждый же день так везет захомутать такого клиента».

Странное дело, но Юрий Михайлович был полностью солидарен с Коляном. При этом он с ухмылкой добавил, что этот грабеж узаконен самой традицией сих заведений. Стас не стал опровергать их мнение: «Были бы у меня такие бабки, я давно бы уже бегал на костылях, а не валялся с булькой на пятке!». Каждый из них тихохонько вздохнул про себя. Пару минут мужики молчали, погрузившись в невеселые думы.

На большее судьба не отпустила им времени. Дверь широко распахнулась. Так распахиваются врата перед весомой личностью. В палату стремительно вошла очень нервная дама лет пятидесяти. За нею шлейфом, нарастая и ширясь, опять возникли уже знакомые звуки. Их особеннные обертоны означали вселение некоего лица, равного депутату если не по своему статусу, то по значимости уж наверняка.

Дама, судорожно сцепив пальцы, хаотично заметалась по палате, будто демонстрируя пример броуновского движения. Мужики не успели подивиться на столь необычное явление. Тотчас же, вслед за заполошной дамой, в сопровождении кучи медперсонала вкатилась каталка. На ней, страдальчески выпучив глаза и закатив их чуть ли не на темя, лежал парень лет двадцати восьми-тридцати. Он был не совсем доволен своим положением. Не стесняясь в выражениях, перемежая стонами, парень крыл ими вся и всех, включая худенькую миловидную девушку, потеряно суетившуюся около него.