Читаем Бразилия. Полная история страны полностью

Биография Вергулио – типичная биография кангасейро. Он родился в 1898 году, в деревне Сьерра Талхада, расположенной в наиболее засушливой части штата Пернамбуко. Земли там были малоплодородными, к тому же не каждый год удавалось снять урожай, случалось и так, что палящее солнце выжигало его на корню. Вергулио был третьим из девяти детей небогатого фермера. Он помогал отцу вести хозяйство, а заодно еще и овладел ремеслом кожевника, дающим возможность дополнительного заработка. Когда Вергулио шел двадцать второй год, его отец Жозе Феррейра был убит в стычке с полицией, которая стала следствием давней вражды семьи Феррейра с другими местными семьями.

Стремление отомстить за смерть отца привело Вергулио в один из кангасу. Ум, хитрость и жестокость позволили ему быстро выдвинуться в лидеры и стать правой рукой Себастьяна Перейры, одного из наиболее известных главарей того времени. В 1922 году Перейра решил отойти от дел, и Вергулио «унаследовал» его кангасу.

Среди прочих кангасу отряд Вергулио Феррейры выглядел чем-то вроде гвардии – люди были отборными, каждый стоил пятерых. Если другие главари старались набрать к себе как можно больше людей, то попасть в кангасу Лампиао было непросто, он принимал только лучших и никогда не гнался за количеством, предпочитая ему качество – под его началом бывало максимум около сотни человек. Отряд Лампиао перемещался так быстро, что порой его пытались ловить сразу в нескольких штатах, а он в это время наносил очередной удар там, где его совершенно не ожидали. При необходимости Лампиао мог притвориться и офицером полиции, и священником, и чиновником, благо внешность у него была совершенно не крестьянская и говорил он как образованный человек. Умение играть разные роли помогало собирать нужные сведения и уходить от опасности. Лампиао тщательно планировал свои действия, никогда не делал ничего наугад и сурово расправлялся с теми, кто пытался ему навредить, благодаря чему его кангасу действовало на протяжении шестнадцати лет – до середины 1938 года. «Если тебе нужно убивать, убивай быстро, – говорил Лампиао. – Но для меня убить тысячу – все равно что убить одного». Разумеется, важную роль сыграла поддержка населения, видевшего в Лампиао своего защитника, – он не только делился награбленным с бедняками, но и мог выступить в роли поборника справедливости, наказав какого-нибудь чиновника или помещика.

Широко известно о том, как отряд Лампиао в декабре 1929 года захватил городок Кеймадас в штате Баия. Войдя в город, кангасейрос первым делом установили посты на выходах из него и захватили телеграф, чтобы предотвратить сообщение с внешним миром. Семерых полицейских Лампиао приказал казнить, но командовавшего ими сержанта оставил в живых, поскольку за того заступились горожане. Всем богачам пришлось заплатить «налог», сумму которого им назвали, но больше никто не пострадал – если кангасейрос брали что-то у местных торговцев, то честно расплачивались. Вечером были устроены танцы, после которых состоялся кинопросмотр. Истосковавшиеся по женским ласкам кангасейрос вели себя с местными жительницами крайне деликатно, поскольку этого хотел их главарь. Утром отряд покинул город. Уставший Лампиао одолжил у одного из горожан мула, который впоследствии был возвращен хозяину. Подобное благородное поведение способствовало росту популярности Лампиао – одно дело, когда бандиты грабят всех без разбора, и совсем другое, когда от их действий страдают только плохие люди (на нищем северо-востоке все богачи по умолчанию считались плохими людьми).

В 1930 году бразильский Клайд встретил свою Бонни[122] – в городе Санта-Бригида (штат Баия) Лампиао познакомился с двадцатилетней Марией Дейя, получившей прозвище Мария Бонита[123], которое полностью соответствовало ее внешности. Подобно многим подругам кангасейрос, Мария стала полноправным членом отряда и воевала наравне с мужчинами. В 1932 году она родила дочь Экспедиту. Держать детей в кангасу не было возможности, поэтому всех младенцев пристраивали куда-нибудь на воспитание – к родственникам, к знакомым или же отдавали в церковные приюты. Известно, что Экспедиту воспитывал ее дядя Жуан Феррейра, единственный из пяти братьев Феррейра, кто вел жизнь добропорядочного обывателя. В отличие от Бонни, Мария была не такой жестокой, как Лампиао, она не раз заступалась за тех, кого он собирался казнить.

Кангасу Лампиао было разгромлено в конце июля 1938 года из-за предательства одного из местных жителей. Головы Лампиао, Марии Бониты и еще девятерых кангасейрос были выставлены на всеобщее обозрение в городе Пираньяс[124] (чудовищная практика публичного выставления отрубленных голов преступников сохранялась в Бразилии до середины ХХ века).

Перейти на страницу:

Похожие книги

1939: последние недели мира.
1939: последние недели мира.

Отстоять мир – нет более важной задачи в международном плане для нашей партии, нашего народа, да и для всего человечества, отметил Л.И. Брежнев на XXVI съезде КПСС. Огромное значение для мобилизации прогрессивных сил на борьбу за упрочение мира и избавление народов от угрозы ядерной катастрофы имеет изучение причин возникновения второй мировой войны. Она подготовлялась империалистами всех стран и была развязана фашистской Германией.Известный ученый-международник, доктор исторических наук И. Овсяный на основе в прошлом совершенно секретных документов империалистических правительств и их разведок, обширной мемуарной литературы рассказывает в художественно-документальных очерках о сложных политических интригах буржуазной дипломатии в последние недели мира, которые во многом способствовали развязыванию второй мировой войны.

Игорь Дмитриевич Овсяный

История / Политика / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное