Бремя Чести

«Твое имя уже опозорено, Отец», - ответил Энис. – «Но мое, с другой стороны», - сказал он и сделал шаг вперед, вынув спрятанный кинжал и вонзив его в сердце своего отца. – «Мое будет жить вечно».

Тарнис стал задыхаться, рухнув на землю у ног Дункана.

Дункан был в ужасе, не веря своим глазам. Отец убит своим собственным сыном и все ради власти. Пусть он и не одобрял методов Тарниса, но такой смерти он не заслужил.

Раздраженный Дункан бросился вперед, чтобы схватить его, но вдруг он почувствовал, что его схватили и отдернули назад, когда пандезианские солдаты со всех сторон начали приближаться и сдерживать его. Дункан извивался изо всех сил, но не смог вырываться, глядя на разворачивающийся перед ним кошмар. Больше всего он злился на самого себя. Все это время Кавос был прав. Почему он доверился им?

«Ты за это заплатишь!» - крикнул Дункан.

«Я так не думаю», - улыбнулся Энис.

Вдруг с пандезианской стороны вышел Бант. Он сделал шаг вперед и усмехнулся Дункану в лицо.

«Кажется, ты больше не можешь защитить своих маленьких пташек», - прошипел он от злости.

Затем Бант вышел вперед к Брэндону и Брэкстону, которых удерживали пандезианские солдаты, и усмехнулся, глядя на них, находясь всего в нескольких метрах.

«Вы теперь не такие важные без защиты своего отца?» - спросил он их.

И в следующую минуту, не успел Дункан отреагировать, Бант поднял меч и вонзил его в грудь сначала Брэндона, а потом и Брэкстона.

Дункану показалось, что меч вонзился ему в грудь, когда он увидел, как его мальчики упали у его ног.

«НЕТ!» - закричал он.

Дункан извивался изо всех сил, умирая внутри, не в силах вырваться, и вдруг почувствовал, как по лицу его ударила латная рукавица, лишив его сознания. И, падая на камень рядом с двумя своими мертвыми сыновьями, когда его мир почернел, последними мыслями Дункан обратился к дочери:

«Кира, где ты?»

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Эйдан бежал через закоулки Андроса на рассвете, хватая ртом воздух, отказываясь останавливаться. Снежок следовал за ним по пятам. Он сворачивал в одну улицу за другой, пересекая растянувшийся город, его легкие горели, но ему было все равно. После того, как Эйдан увидел тех мужчин в переулке, замышляющих предательство его отца, он отчаянно хотел найти и предупредить его, пока еще не слишком поздно. Но с начинающимся рассветом сердце Эйдана уходило в пятки, когда он понимал, что время истекает. Он побежал еще быстрее, не обращая внимания на боль.

Эйдан продолжал бежать, пересекая небольшие площади, забегая в переулки, после чего снова появляясь на площадях. Он пытался следовать направлениям, которые дали ему люди несколько часов назад, когда он спрашивал всех, кого мог. Мальчик следовал по уличным указаниям, выбитым на каменных стенах, освещенным светом факелов, с трудом их читая. Город был настолько тихим в раннем утреннем свете, настолько спокойным и умиротворенным, что сложно было поверить в то, что любой хаос является неизбежным.

Эйдан остановился и отдохнул, появившись из переулка, схватившись за стену, тяжело дыша. Он вытер пот тыльной стороной ладони, не зная, сможет ли он продолжить путь, не зная даже, движется ли он в верном направлении, когда внезапно он что-то услышал. Это был безошибочный звук марширующих сапог, звон брони. Это была армия. Армия его отца. И она находится прямо за этими стенами.

Эйдан побежал через площадь, преисполненный решимости. Он бежал так быстро, что едва мог дышать. Снежок бежал за ним. Наконец, пробежав ряд арок, мальчик повернул вниз по переулку и, выбежав, увидел огромную открытую арку и вид на другой стороне поразил его. Перед ним была большая площадь – самая большая в столице – на которой он с трепетом увидел своего отца, гордо стоявшего во главе сотен своих воинов.

Эйдан бросился вперед, собираясь пробежать через арку, когда вдруг что-то заставило его остановиться. Он стоял на краю, в тени, когда заметил кое-что еще: тысячи других солдат, облаченных в желто-голубые цвета, окружающие его отца. Сердце Эйдана дрогнуло, когда он понял, что это пандезианцы.

Мальчик был потрясен, осознав, что его отца уже предали.

Эйдан с ужасом наблюдал за тем, как отец и его люди сложили свое оружие, как его отца задержали и, больше всего, он увидел, как двух его братьев, которые стояли рядом с отцом, вдруг пронзили в сердца мечом.

«НЕТ!» - закричал Эйдан.

Он побежал на площадь, чтобы помочь своему отцу и братьям, чтобы схватить любой меч, который он сможет найти, и убить как можно больше пандезианцев.

Но внезапно сильная ладонь накрыла его лицо, закрыв ему рот, отчего он замолчал. Она дернула его назад, остановив на месте. Ладонь была толстой, мясистой и гладкой от пота – ладонь тучного, но вместе с тем сильного человека, достаточно сильного, чтобы удержать мальчика. Эйдан удивился тому, что Снежок не зарычал и не пришел ему на помощь, но, обернувшись, он с потрясением осознал, что это был Мотли.

Испытывая страдания, отчаянно желая помочь своей семье, Эйдан пытался вырваться.

«Отпусти меня!» - попытался крикнуть он между пальцами Мотли.