Бремя чести

— Просто отец был недоволен моим поведением, и в наказание я была отослана в Олинт. Керк и Гейла ранее жили на землях моей семьи, но и после переезда не отказали бывшему господину в услуге.

«На землях моей семьи». Ничего себе! Аткас уставился на Дженну во все глаза. Так мог сказать какой-нибудь аристократ. Но ведь девушка определенно не была аристократкой?

— Каково твое полное имя, Дженна? Из какой ты семьи? — спокойно спросил Рапен, про себя недоумевая: девушка явно не хотела говорить о своем происхождении. Он догадывался, что почти наверняка это связано с ее мощным и необычным даром к Силе.

— Дженнайя Ивесси, господин, — вспыхнув и опуская глаза, еле пробормотала она.

Рапен тихо ахнул, а рыцарь озабоченно прищелкнул языком. И Аткас их прекрасно понимал, потому что сам не раз слышал эту фамилию. Она часто упоминалась торговцами на рынке, которые говорили о семействе Ивесси с придыханием, и чуть ли не с большим благоговением, чем о самом короле. Аткас знал, что Ивесси владели обширными землями на северо-востоке Твердикана, и принадлежали к старинному и славному аристократическому роду, а также занимались торговлей, но продавали и покупали нечто необычное, то ли магические вещички, то ли старинные украшения. Говорили, что род Ивесси был известен даже до Великого Переселения.

— Докажи, — не поверил Рапен и сделал неопределенный мах рукой. — Покажи нам свои метки… Ты понимаешь, о чем я?

Дженна скривила губы, и, глядя священнику прямо в глаза, скинула на руки Экроланду шубку и развязала шнуровку на груди. Резко скинув с плеча рубашку, она позволила всем увидеть на предплечье татуировку в виде браслета темно-малинового цвета. Татуировка была сложной: в плетении на браслете, если приглядеться, можно было заметить буквы и миниатюрные картинки.

Нимало не смущаясь близостью полуобнаженного девичьего тела, Рапен наклонился и стал изучать татуировку. Губы шевелились, расшифровывая каждый знак, каждый символ и каждую картинку. Наконец, он выпрямился:

— Она не солгала… Это настоящий отпрыск рода Ивесси.

— Ишь ты, какая птичка залетела в наши силки! — присвистнул появившийся у костра Сегрик. — Пожалуй, и хорошо, что мы ее не убили.

— Это еще как посмотреть, сын мой, — заворчал Рапен, с откровенной неприязнью поглядывая на девушку. — Вполне возможно, что ее родные только поблагодарили бы нас за ее смерть.

Экроланд нахмурился, собираясь вступиться, как Дженна резко поднялась и скрылась в палатке. Аткас, пока рыцари и священник о чем-то переговаривались, проскользнул за ней.

Девушка лежала на тюфячке и рыдала. Юноша не знал, как лучше ее утешить, поскольку всегда терялся при виде женских слез. Цила, например, знала, что стоит ей пустить слезу и надуть губки, и он исполнит любое ее пожелание, и пользовалась она этим сверх всякой меры. Аткас опустился рядом и робко коснулся плеча девушки:

— Ну полно, Дженна, — последнее слово далось с явным усилием. Аткасу так и хотелось прибавить нечто вроде «госпожа Дженнайя» или «леди Ивесси». — Уверен, что Рапен сам не знал, о чем говорит. Подумать только! Да ни один родитель не отринет свое дитя, как бы дурно оно себя ни вело. Ведь он не прав, да?

— Он в точку попал, понятно?! — прошипела Дженна, поворачиваясь к оруженосцу зареванным лицом. — У меня тоже есть своя гордость! Я, конечно, благодарна сэру Экроланду, что он спас меня от смерти, но я не собираюсь все время отвечать на их дурацкие вопросы, слышишь, Аткас? Вот увидишь, скоро они начнут выспрашивать меня об отце! Готова спорить, что сейчас у костра все оруженосцы перетирают мне косточки. Особенно этот кретин Грего… Мне страшно представить, что будет, когда мы попадем в Вусэнт! По крайней мере, у ведьм я была избавлена от слухов и сплетен.

— Кажется, тебе никогда уже к ведьмам не попасть, — заметил Аткас, за что получил еще один преисполненный ненависти взгляд. — И я так думаю, что не больно-то сэр Эри позволит тебе по городу разгуливать.

Юноше казалось, что он привел достаточно разумные доводы.

— Ты думаешь, — плечи девушки ссутулились, взгляд потух, — что всем станет известно, кто я такая на самом деле?

Аткас замялся с ответом. По правде сказать, он был уверен, что скоро по Вусэнту пойдут самые невероятные слухи про родовитую ведьму, и потому ответил достаточно уклончиво. А на что она, собственно, надеялась? Что рыцари, узнав о ее благородном происхождении, с поклоном поднесут ей шелка да атлас и самолично преклонят колени? Дженна со вздохом отвернулась от него и смежила веки, надеясь уснуть после столь долгого дня.

Он так и не решился спросить, что произошло возле клетки. Прислушиваясь к ее ровному дыханию, он осторожно улегся рядом, думая, что нет смысла возвращаться к костру.

***

Аткас проснулся из-за неясного гомона. Пошевелив затекшей рукой, он бросил взгляд на Дженну: та мирно спала, свернувшись под шкурой. Потянувшись и чуть не снеся головой палатку, он обнаружил, что кроме Дженны, внутри никого нет. Вчера он уснул слишком быстро, чтобы услышать, как ложились остальные, а сегодня продрых дольше всех.