Бремя чести

Чувствуя себя слегка виноватым, он выбрался наружу и растерянно заморгал. Его мгновенно ослепило солнце, сверкавшее подобно алмазу на свежем синем небе. Третий день подряд стояла великолепная погода. Желудок требовал завтрака, и, подогревая себя видением вчерашней похлебки Листика, он направился было к костру, но остановился, пораженный.

Весь лагерь был взбудоражен и бурлил, как растревоженный муравейник. Бестолково носились взад-вперед Пете и Грего, Терин и Орвальд с непроницаемыми лицами стояли возле повозки, а клетка Меруэля была пуста. Аткас, видя, что никто не обращает на него внимания, подошел ближе и увидел на дне клетки разомкнутые браслеты.

Неужели его вчерашние страхи оправдались, и Дженна умудрилась освободить мага? Аткас невольно сделал шаг назад, пугливо оглядываясь по сторонам. Маг мог атаковать в любое мгновение. Что это будет? Огненные шары? Молнии с неба? Землетрясение? Юноша не знал, на что именно способен человек с волшебной Силой, и потому воображение рисовало ему самые страшные картины разрушений.

Глава отряда вышел из своего шатра и, печатая шаг, подошел к большой палатке. За ним шел Экроланд, удрученно запустивший пятерню в волосы. Оба были в доспехах.

Сегрик резко откинул полог палатки и с угрозой крикнул:

— А ну, ведьма, выходи!

Брови нахмурены, губы сжаты в тонкую нить, глаза пылают, — все эти признаки гнева не позволяли усомниться в серьезности его намерений.

Дженна, сонно моргая, села на тюфячке. Увидев Сегрика, она придушенно вскрикнула и попыталась отползти вглубь палатки. Экроланд, подошедший сзади, попробовал оттащить Сегрика прочь, с убежденным видом что-то ему доказывая, но проще было бы отодвинуть с места скалу. Командир отряда был вне себя, с рычанием откинул от себя Экроланда и, ворвавшись в палатку, стал вытаскивать сонную Дженну наружу. Девушка мертвой хваткой вцепилась в шкуру, и вместе с ней оказалась под открытым небом.

— Это все она! Это твои потакания, Экроланд! — кричал Сегрик.

Рапен, сложив руки на круглом животике, наблюдал за этой сценой с некоторой долей удовольствия.

— Что случилось? — спросонья Аткас умудрился проявить непочтительность по отношению к рыцарям, но вряд ли кто-то это заметил.

Сегрик выволок Дженну к погасшему костру и встряхнул так, словно хотел вырвать ей руки:

— Ее надо сжечь! Если ведьма может управляться с мощными заклинаниями без аслатина, ее следует безжалостно уничтожить, пока она не причинила больших бед!

Экроланд приложил значительные усилия, чтобы оторвать Дженну от Сегрика. Она дрожала от страха, а гусиная кожа от холода побежала даже по щекам. Он прижал девушку к себе, накинул ей на плечи шкуру и решительно сказал:

— Замолчи, сэр Сегрик. Нет никаких доказательств того, что именно она освободила мага. Это мог сделать кто угодно!

Аткас отступил в сторонку, поближе к Листику, и оттуда прислушивался к перепалке. Будь он проклят, если расскажет, что вчера видел ее у клетки! Скорее он язык проглотит. Это решение пришло внезапно, и было тем более удивительным, потому что еще минуту назад Аткас полагал, что должен все рассказать.

— А кто еще в лагере служит не то что темным силам, а самому Неназываемому? — сказал Сегрик, надвигаясь на Экроланда.

Тот не стушевался и вздернул подбородок. Казалось, что кончики усов приподнялись, стремясь подчеркнуть важность слов своего владельца:

— С таким же успехом это мог быть любой из оруженосцев…

Поднялся небольшой гомон среди собравшихся.

— Рыцарей…

Гомон перерос в тревожный гул.

— Или священников!

Гул перерос в ропот. Все смотрели на рыцаря с откровенным недоумением, на лицах некоторых явно читалось возмущение. Экроланд спокойно продолжал:

— А также из леса могли прийти гоблины или иные мерзкие создания, и спокойно освободить Меруэля. Это ты, Сегрик, оплошал тем, что не выставил дозор около клетки!

— Выставил! — торжествующе воскликнул Сегрик, и по его жесту вперед выступили молодые рыцари. Вид у них был неважный. — Вчера же и выставил! Терин, расскажи, как все было, да смотри, не упусти ничего!

— Мы с Орвальдом стояли по разные стороны клетки, — начал, запинаясь, рыцарь. — Ночь была особенно темна… Около полуночи я увидел невысокую фигурку, проскользнувшую к прутьям клетки. Это была Дженна, потому что когда она заговорила с Меруэлем, я услышал ее голос, — все затаили дыхание. — Она говорила ему какие-то слова, я, чтобы расслышать, о чем она толкует, подошел ближе. Надо сказать, что священники наложили на меня и напарника Завесь, поэтому девчонка нас и не увидела, — и успел разобрать лишь что-то про воду. Она ушла, и… И все. Больше я ничего не помню, — он развел руками.

— Их усыпили с помощью волшебства, — пояснил Сегрик и обернулся к Экроланду. — Ну что, убедился? Ведьма якшалась с магом и освободила его. Тебе достаточно такого довода?

— Никто не видел, как она освобождала Меруэля, — спокойно ответствовал Экроланд. — Так что ее вина не доказана. Повторяю, это мог сделать любой.

Сегрик красноречиво взглянул на Рапена, и священник выступил вперед:

— Разреши прочитать ее ум, — елейно осведомился он. — И мы тотчас все узнаем?